Империя и одиссея. Бриннеры в Дальневосточной России и за ее пределами. Рок Бриннер

Бринер скончался 9 марта 1920 года в 11:45 вечера, незадолго до того, как Владивосток стал официальным центром Приморской областной земской управы. Ему было чуть за семьдесят. Наверняка у него кружилась голова, стоило вспомнить о детстве в Швейцарии, юности в пиратах, ученичестве в Шанхае, семье, которую он создал и покинул в Нагасаки, и первом взгляде на бухту Золотой Рог, когда тигры еще бродили по той сопке, где теперь, посреди Гражданской войны, стоял его модерновый особняк. Жюль пережил почти всех своих сверстников – Густава Альберса, Михаила Янковского, Сергея Витте… и самого царя Николая II. Но если он задумывался о будущем своей семьи, покоя на смертном одре ему не было. Большевики уничтожали промышленников вместе с их присными. Однако Жюль все равно знал, что наследникам своим оставляет значительное состояние, а если жить здесь станет рискованно, они могут на каком-нибудь его судне переправиться и в более безопасное место.

      Останки Жюля перевезли в усыпальницу, которую он выстроил в Сидеми, и там захоронили. Но с приходом большевиков вандалы разрушили склеп, а прах Жюля верные корейцы сожгли и развеяли по ветру. Пережили его супруга Наталья – некогда юной невесте уже исполнилось 55, – три замужние дочери и три сына: все они уже произвели на свет пятерых внуков. А через четыре месяца после кончины Жюля жена Бориса Маруся родила второго ребенка, и мальчика окрестили Юлием в честь деда. Но мальчик с детства писал свое имя «Юл».

      После еще двух лет бурливого хаоса во Владивостоке Гражданская война на Дальнем Востоке завершилась – Дальневосточная республика вошла в состав уже не совсем России, но РСФСР. В те годы люди «держали два флага – красный и триколор, вывешивать соответственно случаю, – писал историк Кэнфилд Смит. – Правительство во Владивостоке было парализовано, поскольку никто не был уверен, кто сейчас у власти»[74]. На власть претендовал даже атаман Семенов, но ни временное правительство братьев Меркуловых, ни японские покровители атамана-головореза до власти допускать не желали.

      Поток семей, спасавшихся от большевизма из больших и малых западных городов, начался еще в 1917 году; теперь же Западную Европу буквально затопило русскими эмигрантами. Многие были готовы рискнуть по-крупному и переехать в Соединенные Штаты, но русская диаспора растекалась и в Южную Америку, и в Австралию, в Корею и Шанхай. В Маньчжурии резко выросло население Харбина – за тридцать лет с нуля до полумиллиона. Для тех же, кому удавалось выбраться из России и сохранить при этом состояние, предпочтительным пунктом назначения оставался неизменно Париж.

      Когда 25 октября 1922 года по Светланской прошли части Красной армии – освобождать город от белогвардейских капиталистов вроде Бринеров, – марш этот стал символом окончательной победы коммунистической революции по всей стране. Через пару месяцев будет объявлено о создании Союза Советских Социалистических Республик. Следующие семьдесят лет эта

74

Смит, стр. 108, 149.