Костя едет на попутных. Повести. Владимир Пшеничников

ну какой дурак догадался нас к этому «Маяку» прицепить? Сами там мухлюют, измухлевались все, а мы по три месяца из-за них без зарплаты сидим. Платить нечем! Да столько оглоедов не токмо колхоз проедят!

      – Там одних алкашей – сколько всех нас всего по деревне!

      – Да отделиться от них к чёртовой бабушке!

      – До Мордасова, до ихнего «Авангарда» нам на шесть километров ближе. Чё ж туда не прикрепили?

      – Мантулим на Волостновку, а все дела в Мордасове.

      – Да отделиться – и всё!

      – Как я за ремнями к ним, так «нету, в центр поезжай», а теперь «помоги-и»!

      – Ну, чё мы, правда, от волостновских видали? При совхозе и то хлеб каждый день завозили, уголь выписывали до пяти тонн, а этот размахали, а толку…

      – Да отделиться, я говорю!

      – А ты, Зиновеич, небось сказал «счас прискочим»? Расскакались, ага! Когда с чулпаном этим греблись, приехали они? Дали хоть пару «колосов»?

      – Это, ладно, мы управились. А и не управились – всё равно на свои подсолнухи погнали бы. Как же, за один только план им по шесть окладов пишется! А ты и мешочек семечек не возьми!

      – Мантулишь, мантулишь – всё двести два рубля…

      – Да ещё бы им от намолота все получали. Иди ты, намолоти на этих солончаках, на шишках!

      А Юрка Гавриков всё подзадоривающее «н-да!» вставлял, прямо цвёл, от одного к другому поворачиваясь.

      На шум, между тем, потянулись несколько забуксовавшие на тряпочках-моточках женщины, а доярочки наши – первым рядом.

      – И правильно! – вклинились их тренированные голоса. – Молочко-то каждый день да по два раза потягивают с фермы, а зарплату всё платить нечем. Пускай тогда садятся да сами за сиськи дёргают!

      – На ихний комплекс-то, говорят, сахарок мимо списков подбрасывают. А нам хоть бы раз в квартал, хоть бы вермишели.

      – Да, хоть бы по килограммчику. Сахар самогонщики перевели, а лапшу-то кто?

      – А галоши глубокие тоже самогонщики слопали? А зубы теперь солью чистить?

      – Лишь бы им на кого свалить!

      – Да чего бестолку…

      – Бестолку им!

      – Им всё бестолку!

      – Да ещё приедет да стыдит: на двести грамм ему надой снизили. Нечего нас стыдить! Раз ты председатель, учёный – делай, чтоб не снижали!

      – Корова, поди, не трактор, чтобы зимой и летом одинаково гудеть!

      – У них там и котельни, и богадельни – газ уже по дворам тянут! А тут по самые сиськи, что мы, что коровы, по полгода.

      – Помыться, просушиться на фирьме негде!

      – Вы знаете что? – не стерпел тут заведующий Шока. – Вы эту политику кончайте. Сапоги им мыть негде!

      – Да вот, и негде!

      – У них, послухаешь, душевая, чаёк, как прынцесы, попивают перед зеркалом.

      – Да потому что, бабы, у них там центр, а у нас – Тарпановка! Чё ж не попивать, когда есть, на ком кататься!

      – Автобусом на дойку ездиют!

      – А мы несознательные, нам всё сойдёт!

      – Вот