Дот Лав. Повесть о любви, стартапах и мосте Золотые Ворота. Роман Савин

крикнул ему Чижик.

      – Че? – угрожающе гаркнул Мерзляков, вытаскивая дубинку. – У тебя, думаешь, мало проблем? Твою тварь сегодня усыпят.

      …

      Чижик вцепился в решетку и зарыдал. Он рыдал, как ребенок, – в дрожь, до предела. Слезы не капали, а выбрызгивали у него из глаз.

      У Мерзлякова зазвенел мобильник.

      – Да, Лев Семенович. Они напали на сотрудника. Нет, ничего такого. Ладно, тогда через отца.

      Он повесил трубку, замахнулся дубинкой и со всей дури приложил меня на посошок.

      – Боря-хуеря, давай, выпускай этих.

      …

      Отец Пауста, Лев Семенович, занимал важный пост в Генпрокуратуре и принадлежал к тому же социальному слою, что и родители Юли.

      Это старая гвардия, выпускники престижных вузов, и ими пронизаны верхи всех ключевых госструктур.

      Эти люди решают вопросы по телефону и так или иначе все более или менее знакомы.

      Борзота мажоров заканчивается там, где начинается настоящая власть, а у Льва Семеновича такая власть была.

      …

      Боря взялся нас проводить. Когда мы вышли на улицу, он вытянул пятерню:

      – Деньги давай!

      – Где Мила?

      – Какая нафиг Мила?

      – Собака моего друга.

      – На живодерне.

      – Где «на живодерне»?

      – Бля, откуда я знаю, где-то на Волгоградском проспекте.

      – Если я дам тебе деньги, то как я вызволю Милу?

      Тут вступился Чижик.

      – У меня есть с собой немного. Я взял у дяди Володи из самогонных. Отдай ему баксы, хрен с ним.

      Я достал пару двадцаток, но не отдавал их.

      – Боря, а что все-таки произошло?

      – Я хотел вас задержать, а ты меня ударил, а этот сказал псу «фас», а он меня укусил.

      Чижик замахал руками:

      – Она никогда не кусается, она даже команду «фас» не знает. Ромыч, отдай ему деньги, поедем за Милой.

      – Держи, Боря. В расчете.

      Вызволение Милы

      Мы доехали до Волгоградского проспекта и нашли живодерню. Адское место, куда свозили бездомных или ненужных больше собак. Мы сразу увидели Милу – она была привязана к вольеру.

      Старик-охранник потребовал было доказательств, что это наша собака, но Чижик тут же пресек эти игры, дав ему несколько купюр. Нас пустили во двор, и мы побежали к Миле.

      Чижик отвязал ее, она поднялась на задние лапы и стала зализывать ему лицо. Он плакал и утирал свои слезы ее шелковистой шерстью, он целовал и гладил ее: «Мила, Мила, я уже думал, что эти скоты тебя убили».

      Чижик, Чижик. Золотая душа. Почему таким людям не везет? Их не любят женщины и не уважают мужчины, они не умеют пробивать себе путь и не обладают внешней красотой или харизмой, они добры, покладисты и честны, но хронически неуспешны.

      Только Мила – когда-то битая и брошенная – знала его. Он отмыл и накормил ее, вытащил репьи и расчесал, залечил раны и научил командам.

      Мила не знала, сколько у Чижика