Как мы не стали олигархами…. Александр Андроник

стаканам.

      – На кой ляд оно мне, потом как шальная хожу. Еще сети высыпать надо. Сам-то что не пьешь?

      – Не могу. Сердце.

      – Ах, ты, крыса заморская, – завертелся на стуле Петрович. – «На кой ляд!» Тьфу! Обожралась, скажи, на неделе!

      – Вот дурень!

      Шура поднялась с табуретки, махнула рукой и вышла из комнаты.

      Петрович ожил, говорил много, шумно. Мы с Сашкой слушали и улыбались. Отец, привыкший, наверно, к его болтовне, смотрел в окно.

      – Петрович, помнишь Алексея? – неожиданно спросил он.

      – Ну?

      – Умер недавно. Пришел домой, в гостях был, жена вышла за чем-то, приходит, а он сидит за столом, вроде спит, она его тормошит, а он и готов…

      – Во дела! Мы же с ним столько вместе…

      Помолчали. Вернулась Шура.

      – Ну, хватит, сети пора ставить.

      Солнце садилось куда-то за степь, скользя по песчаным дюнам, медленно остывающее. С моря тянуло водорослями и рыбой. Во всем этом сложном механизме что-то надломилось, будто лопнула пружина и быстро-быстро раскручивалась. Море подернулось серой пеленой, выровнялось и застыло. Стемнело, и от дома легла корявая тень.

      Я не чувствовал усталости, вода легко рассекалась и пузырьками уходила назад.

      – Чо раскупался, надо дело делать. Вон, собаки лазят, враз накроют! – Шура торопливо отматывала что-то. Она вдруг стала энергичной, говорила резко, деловито. – Эти два конца заведете здесь. Не порвите!

      – Хорошо! – сказал отец. – Ах, как хорошо!

      – А ты поживи тут. – Шура привязывала торшки, мы с Сашкой едва поспевали раскладывать сети. – Да еще этот шипит: «Опять зажбанилась, стерва!» – А что я! Нельзя, да? Лажу в море и осенью, и зимой, аж все сводит! Чем разогреться?

      Мы тем временем привязали груз и потащили сеть в воду.

      – За второй мелью бросьте! – крикнула вслед Шура.

      Мы прошли первую мель, оттолкнулись и поплыли. Сашка плыл впереди, загребая одной рукой, в другой он держал груз. Я, лежа на спине, отчаянно работал ногами, вытягивая толстую веревку с поплавками. Еле видневшаяся впереди Сашкина голова поминутно исчезала под водой, он шумно отфыркивался и продолжал грести.

      – Где… – Сашка ушел под воду, – мель где… дна нет… здесь… фу-фу… здесь с ручками!

      Я бросил сеть и нырнул стоя. Сверку придавил плотный, черный слой воды. Захлебываясь, крикнул Сашке:

      – Бросай, поплыли назад!

      Мы возвращались медленно, плывя на спине. Вторую сеть поставили метрах в тридцати от первой, но не глубоко.

      – Все, ночью проверим, пошли в дом. – Шура подобрала пустой мешок и ждала нас.

      – Мы здесь устроимся, – сказал Сашка.

      – Эх, вы, совсем башка не варит, комары ведь сожрут!

      – Ничего.

      – Ну, смотрите, – и ушла.

      Вскоре в доме показался язычок керосиновой лампы, некоторое время подрожал и потух. Мы разожгли костер.

      – Дядя Андрей, а давно они здесь живут? – тихо спросил Сашка.

      –