Дети метро. Олег Красин

как говориться, хлебал из своей тарелки. Брать вину за другого благородно, но не функционально, а главное, убыточно. Можно, конечно, поддержать коллегу на словах – любому приятно, что он не один. Но слова лишь вербальная форма выражения мыслей, они не всегда отражают истинное «я». А иногда, совсем не отражают, скрывая подлинные замыслы.

      Налив водки из почти опустошенной бутылки, Максим сделал знак официанту принести вторую. Они выпили. Щеки Стаса порозовели, он с аппетитом принялся за жаркое, принесенное в небольшом, но вместительном горшочке. От жаркого шел парок, лицо Стаса покрылось легкой испариной. Он потянулся за перечницей и густо поперчил еду красным перцем.

      – Люблю острое, – пояснил Стас, заметив удивленный взгляд Максима, и принялся энергично жевать.

      Стас ел мясо, запивал соком, говорил без остановки, почти без пауз, отчего речь его местами походила на невнятное бормотание.

      – Еще Сашок подкатил со своей бухгалтерией – продолжил он свой рассказ, – что-то у него цифры не бились по нескольким салонам. Начал совать бумажки под нос, будто мне заняться больше нечем. Я ему говорю, что всё услышал, что это не мой вопрос, чтобы обратился к учредителям, но товарищ не понимает!

      – А ты вообще тут причем?

      – Да ни причем, но сам знаешь, какой он приставучий. Как банный лист! Все мозги мне вынес: тут сумма не та, там бабок не хватает, какие – то безумные ведомости, отчеты. Нет, что ни говори, бухгалтерия не моё! Я бы там усох. Моё дело драйв, напор, мобильность…

      – А также коммуникации, в том числе общение с девушками, деловое и личное, – Максим с усмешкой продолжил характеристику своего коллеги, – подходящий набор для резюме. Никак свалить собираешься?

      Вопрос был задан невинным тоном, невзначай, чтобы притупить бдительность. Но Стас был, видимо, настороже. Рыжие брови его комично взлетели вверх, глаза раскрылись, будто от удивления.

      – Ты чего Максим, на хрена мне сваливать? И здесь в кайф! Бабки платят хорошие, да и так срубить бабла можно. Такие сладкие места еще поискать надо.

      Гусаров подлил водки в опустевшие рюмки и, не дожидаясь Максима, выпил. Затем Стас вновь принялся за еду с таким невинным видом, словно целиком был увлечен жарким. В свою очередь Максим лениво поковырялся вилкой в отрезанном куске котлеты по-киевски, но есть не стал, только отпил минеральной воды из стакана. Он с тайным любопытством посматривал на Гусарова. Лицо приятеля было невозмутимым, спокойным. Стас тщательно пережевывал пищу, двигая развитой челюстью, и весело поблескивал карими глазами, отчего Максиму показалось, что еда, общение, доставляли ему настоящее удовольствие.

      Но ведь это было не так!

      «Вот, блин, притворщик!» – подумал Максим с раздражением. После разговора с Вадимом в Крылатском, тот должен был немедленно позвонить Стасу и рассказать, что раскололся, что Максиму всё известно. Поэтому хитрый Стас, безусловно, знал об осведомленности своего приятеля, но первым не заводил разговор. А Максим