Стартап инженера Гарина. Андрей Мост

и что с того? Ты как старое вино, время работает на тебя.

      – Да ладно тебе.

      Они оба замолчали. Казалось, каждый думал о своем, глядя на то, как ветер шевелил кроны деревьев.

      Джастин подумал, что было бы не плохо каким-нибудь способом поднять настроение патриарха. Дед был страстным коллекционером жуков и в его честь даже был назван один редкий вид, водившийся в Мексике. Джастин мысленно упрекнул себя за то, что пришел с пустыми руками и подумал о том, что в следующую встречу он обязательно порадует деда каким-нибудь редким и красивым экземпляром.

      – Послушай меня – прервал молчание старик. Мы находимся на пороге перемен, эпохальных перемен. Наш друг Джордж наломал много дров… Провалы во внешней политике, внутри – пузырь на пузыре. Скоро они начнут лопаться и дешево это не обойдется. За всё надо платить.

      – Это точно! Но ты ведь сам не раз мне повторял, что депрессии и спады нас не касаются, мы неуязвимы для этого. Каждый кризис – это только новые возможности для нас. Каждый кризис работает только на укрепление нашей системы.

      – Это всё верно. Кризис – это всегда новые возможности, но не только для нас. В окно возможностей может пролезть ещё кто-то…

      В разговоре снова наступила пауза. Джастин пытался осмыслить услышанное и понять, куда клонит дед.

      – Послушай меня, прервал молчание старик. Мы находимся на пороге эпохальной трансформации всей мировой политической и экономической системы. Уже запущены механизмы изменений, таких изменений, которые мне, в моей молодости показались бы фантастикой.

      – Да, на прошлой неделе в Фонде я слышал об этом молодом сенаторе из Чикаго.

      – Вот-вот. В моей молодости, если бы мне кто-то рассказал об этом, я подумал бы, что слышу бред лунатика.

      – Мне бы, наверное, тоже, улыбнулся Джастин.

      – Если все пойдет по плану, то в течении пяти – семи лет, мы оседлаем Дракона.

      – Всё как в моем любимом мультфильме.

      – Ты же знаешь, кто финансировал его создание.

      Они оба улыбнулись. И всё-таки Джастин чувствовал, что старик что-то недоговаривает. Было что-то ещё.

      – Дед скажи, что тебя всё-таки беспокоит? Мне кажется, что ты о чем-то молчишь. Мы говорим, говорим, но это все не самое главное, не то, что ты действительно хочешь сказать.

      – Ты прав. Так всегда. Главное не то, о чем говорят, а то, о чем молчат. Один великий философ как-то сказал мне, что только два или три раза за свою жизнь говорил о том, что его действительно волнует.

      – Я его знаю?

      – Нет, он умер ещё до того, как ты родился. Там знаешь такая интересная судьба… чуть ли не придворный философ Гитлера.

      – Интересно.

      – Очень. Но мне кажется, что у нас все-таки есть привилегия. Нам повезло, и мы можем говорить, что хотим гораздо чаще чем большинство людей.

      – Ты говоришь повезло. Нет мой друг. Это всё завоевано тяжким трудом, каждодневным старанием и упорством. Вспомни своего прадеда.

      – Да