Стартап инженера Гарина. Андрей Мост

обложили и хорош. Единственное бесспорное преимущество, которое есть у Нью-Йорка перед Москвой – это Атлантический океан. Вот это конечно явный и бесспорный плюс. Это мощно и красиво. Эта речка конечно ни в какое сравнение не идет. Ну можно сказать, что с Нью-Йорком ничья. За счет океана конечно…

      – Ну тогда Париж.

      – Париж… Париж… Ну и них конечно Версаль есть… там один фасад в километр. Это конечно крыть нечем. И район с высотками тоже там имеется. Но зато у нас Кремль и сталинский ампир – у них тоже ничего похожего нет… это наша уникальность. Да и вообще… бардак уже у них там в парижах этих начинается… «Тринадцатый район» фильм видел? Скоро ещё хуже будет. Ну в общим с Парижем тоже ничья, а больше в Европе конкурентов нет, как и в Америке. Что там ещё остается?

      – Азия – подсказал Бухминцев. Пекин, например.

      – Пекин… а в Пекине ни одного музея мирового уровня нет.

      – Как это? – удивился Бухминцев. Такой древний Китай… куда же у них все делось? При Мао Цзэдуне что-ли все вазы переколотили?

      – Да нет… там ещё до этого, когда Гоминдановцы на Тайвань бежали, они все художественные коллекции и музеи туда вывезли. В общем Народный Китай ни с чем остался… В общем нет у нашей Москвы конкурентов… Нью-Йорк и Париж не хуже конечно, а все остальные неровня.

      – Да…, наверное, согласился Виктор.

      – Ну что, поехали на площадь? – предложил Андрей.

      – Давай – согласился Бухминцев, и друзья пошли обратно к метро.

      Доехав до «Охотного ряда» друзья поднялись на поверхность и пошли на Красную площадь. Это было любимое московское место Гарина, причем он любил его посещать в темное время суток, когда, как ему казалось, на площади было меньше туристов.

      Величественный Кремль, как символ истории, Мавзолей, как символ гигантского эксперимента, весёлая церковь и причудливые дома за рекой, Куранты и почти что сказочный теремок исторического музея и даже дымящиеся в Замоскворечье трубы – все это сливалось в единую и цельную картину рождавшую в душе Гарина благоговейный трепет.

      Примечания

      1

      Фирдуоси «Шахнаме».