Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник). Тахира Мафи

ко мне позже. Планировал пытать меня до смерти. – Адам вздрогнул от боли. – Сказал, что ждет не дождется приятного процесса и не хочет спешить. – Он с трудом засмеялся и закашлялся.

      Его руки на моем теле, его руки на моем теле, его руки на моем теле…

      – Значит, тебя просто связали и оставили?

      – Сказали, здесь меня никто не найдет. Дескать, здание целиком из бетона и бронированной стали, на танках не прорваться. – Адам останавливается и смотрит на меня. – Господи, как я рад, что с тобой все в порядке!

      Я улыбаюсь ему, надеясь, что сердце не выпадет наружу сквозь огромную невидимую дыру.

      Когда мы доходим до двери, Адам замолкает при виде искореженной массы металла.

      – Как ты это…

      – Не знаю, – призналась я, пожав плечами с безразличным видом. – Пробила кулаком, и все.

      – Пробила, и все?

      – Ну… и ногой добавила.

      Он улыбается, и мне хочется разрыдаться в его руках. Смотрю в лицо, чтобы не видеть изуродованного тела.

      – Пошли, – говорю я, – закон нарушать.

      Оставляю Адама в тени и мчусь на большую улицу, ища брошенные автомобили. Машина попалась только через три переулка.

      – Слушай, как ты себя чувствуешь? – не выдержала я, боясь услышать ответ.

      Адам сжал губы и попытался кивнуть.

      – Нормально.

      Скверно.

      – Подожди здесь.

      Вокруг чернильная тьма, ни единого фонаря. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, нас никто не увидит, с другой – легко напороться на засаду. На цыпочках подхожу к машине.

      Уже собираясь разбить боковое стекло, на всякий случай проверяю ручку.

      Не заперто.

      Ключи в зажигании.

      На заднем сиденье пакет с продуктами.

      Кто-то ударился в панику при звуках тревожной сирены и объявлении о комендантском часе. Побросали все и кинулись в дом. Невероятно! Было бы еще лучше, умей я водить.

      Я бегом вернулась к Адаму и помогла ему забраться на пассажирское сиденье. Когда он садился, я поняла, что ему очень больно сгибаться, напрягать мышцы торса, касаться ребер.

      – Все нормально, – лжет он. – Все равно стоять я уже не могу.

      Я лезу в пакет на заднем сиденье и перебираю продукты. Настоящая еда! Не странные бульонные кубики для Автомата, а фрукты и овощи. Даже у Уорнера я ни разу не видела бананов.

      Я протянула желтый банан Адаму.

      – Съешь пока.

      – Не знаю, смогу я есть или… – Он замолкает. – Это что, настоящий банан?

      – По-моему, да.

      Раздумывать времени нет. Я очищаю банан для Адама и заставляю его съесть немного. В бананах вроде бы есть калий. Хоть бы проглоченное успело усвоиться.

      Смотрю на педали.

      – Сколько у нас времени? Уорнер уже отрядил погоню? – спрашивает Адам.

      Прерывисто вздыхаю.

      – Не знаю.

      Пауза.

      – А как ты от него сбежала?

      – Застрелила, – отвечаю я, глядя прямо перед собой.

      – Не может быть! – В его голосе слышится изумление и восхищение.

      Я