Башня Шутника. Николай Туканов

огоньками, хаотично вспыхивающими на гранях крупного бриллианта в изящном перстне.

      – Хорошо, – гном хитро улыбнулся, – только пусть сегодня эти два недоумка еще раз проследят за объектом, а мой человечек сам проверит, можно ли им доверять. Скажем, предложит каждому по пять золотых. Орк с эльфом раздраженно переглянулись – упрямство Гримбольда им стало надоедать.

      – Свельд сам предложит им деньги, – твердо сказал Казотруэль. – Иначе ты завтра прибежишь и сообщишь, что эти двое продались за десяток монет, а потом, когда ты в очередной раз напьешься до состояния «я самый умный среди вас», мы узнаем, что им предложили по пять сотен каждому, а за эти деньги я сам продам тебя на любую подпольную шахту. Вообще-то сейчас я готов отдать тебя туда даром.

      – Ничего подобного, – слабо запротестовал Гримбольд, но Арзак лишь недоверчиво хмыкнул.

      – А Козлотруэльчик прав, ты, борода, просто решил выпереть их из агентства. И всего лишь из-за того, что тролль честно сказал, что к вашему племени спиной поворачиваться не стоит. А этот гобл просто с ним согласился. Ты спросил – он ответил. В чем проблема?

      – Ничего подобного! – вспылил гном. – Этот дурацкий случай я уже почти забыл. Просто я им не доверяю, и все. Уж больно они наглые, а наглость без причины – верный признак того, что видали они нас всех в бездне и при первой же возможности урвать кусок потолще плюнут на нас и наше агентство.

      – А я вижу всего-навсего двух недалеких обалдуев, которые тупо выполняют тупую работу, – возразил орк.

      – Ладно, хватит препираться, – резко произнес эльф, потеряв терпение. – Демоны с тобой, Гримбольд! Свельд сегодня же предложит им по десятке и на этом все. Или они идут на улицу, или мы доверяем им в делах, где можно урвать не больше пятидесяти золотых на одного. А это восемь из десяти всех наших дел. И на этом закончим. Гримбольд, ты подсчитал, сколько мы заработали в прошлом месяце?

      Гном удовлетворенно ухмыльнулся. Его упрямство всегда заставляло остальных партнеров так или иначе учитывать его мнение. Если Гримбольд оставался в меньшинстве, то он не спал спокойно, пока так или иначе не доказывал ошибку партнеров.

      – За прошлый месяц нам причитается тысяча триста золотых эре или двадцать шесть тысяч серебром. Ты слышишь, Арзак? Специально для тебя подсчитал, ведь вы, орки, недолюбливаете золото.

      – Воин должен уважать лишь железо, а золото… Золото надо не уважать, а отбирать и тратить, – добродушно хохотнул Арзак. – Из серебра же хорошо делать наконечники для стрел, чтобы отбиться от степных оборотней. Кстати, для тебя, борода, я тоже расстарался, мы имеем целый миллион триста тысяч медяков, если учесть, что в одном серебряке пятьдесят медных грошей. Цени! Вы, недомерки, готовы за медяк удавиться. Так что можешь забрать треть моего медяка и оставить мне всего лишь четыреста тридцать три тысячи и триста тридцать три медяка.

      – Я тебе твою долю медью и выдам, – огрызнулся гном. Орк в уме спокойно умножал и делил огромные числа, вызывая черную зависть у всех менял Эркалона,