Башня Шутника. Николай Туканов

к этому времени тролль с энтузиазмом поддержал предложение.

      Утром напарники со слегка помятым видом стояли перед Арзаком и слушали новое задание. Кархи, глядя на мощный торс орка, еще раз отметил, что его приятель немного маловат для тролля, потому что орк был одного роста с Урр-Бахом. У тролля костяк, конечно, потяжелее, но тренированное тело Арзака если и уступало по силе Урр-Баху, то ненамного. А мастерское владение холодным оружием, которым славились выходцы с востока, давало перевес в схватке не в пользу тролля, случись подобное.

      – Эй, лягушка, кончай таращиться на меня, – недовольно произнес Арзак, прервав инструктаж на полуслове.

      – Я просто так внимательно слушаю, – ответил гоблин, сделав лицо поглупее.

      – Слушай своими лопухами, а не буркалами! Кархи демонстративно перевел взгляд на стену перед собой.

      – Смотри, будешь так таращиться и на стену, вычту из жалованья за ремонт стены, – усмехнулся Арзак и вернулся к заданию.

      – Значит так, если объект идет не к любовнице, а в кабак напиться, то ждете его снаружи. Пить на работе запрещено.

      – А если жарко? – спросил Кархи.

      – Терпи, – равнодушно пожал плечами орк. – Или ты думаешь, что подворотни с кустиками ждут тебя на каждом шагу? Случись важная операция, то такого неженку проще прирезать, чем выплачивать клиенту неустойку. А ведь клиенты бывают разные, – орк наклонился и приблизил оскаленный в улыбке рот к голове Кархи, – некоторые могут и не принять деньги. Им важен только результат. Так что учитесь терпеть голод, жажду, холод, жару. И тренируйте мочевой пузырь, а лучше ничего не пейте перед заданием. Лично мне это не раз помогало.

      – А как насчет возмещения подобных лишений и вреда здоровью? – спросил тролль, припомнив пузо Гримбольда и кучу бутылок во время уборки в его кабинете.

      – Если докажете, что на вас можно положиться и в голове у вас не навоз, то можете рассчитывать на очень приличные деньги.

      Арзак так выделил слово "приличные", что у Кархи зачесалось под лопаткой, той самой, под которую так любят тыкать острыми железками разные щедрые доброхоты, вроде Рузы Процента. Он тоже любил расписывать, сколько у него можно заработать, если проявишь усердие. Только заработавших у Процента Кархи ни разу не видел. Живыми. Тогда Руза заводил вторую песню, о своей доверчивости и доброте, которой воспользовался очередной покойник. Терзать слух сослуживцев последней песней в исполнении грубых глоток орка и Гримбольда гоблин не желал, не смотря на то, что в агентстве с ними мало кто желал общаться в свободное от работы время. С другой стороны, Кархи не мог представить, что кто-нибудь из хозяев агентства трясет его руку или хлопает по плечу и ставит в пример остальным.

      – Эй, зеленый, ты случаем не укуренный? – обратился орк к Кархи. – Что-то взгляд у тебя сегодня странный, то дырку на мне трешь, а то словно в небо уставился. Или не похмелился с утра?

      – Я сегодня плохо спал, волновался перед заданием, – промямлил Кархи, выдыхая в сторону.

      – Смотри,