Золотые ослы. Виктор Далёкий

прислал посыльного к инструктору сказать, что он за нее дает двадцать овец. Затем он предложил двадцать пять и тридцать. Ему отказали. В тот раз Веня понял, что значит женщина на Востоке. Проводник предупредил, что Натэллу могут украсть. И они до утра по очереди сидели у костра и сторожили спящих девушек. Утром снова пошли по тропе, уходившей круто вверх …

      Веня посмотрел в окно. Автобус проезжал Тимирязевский пруд… Он снова погрузился в воспоминания.

      На второй день к обеду они забрались на снежный перевал и не знали, как спускаться. Проводник сказал, что нужно спускаться по снегу очень осторожно, так чтобы не спровоцировать сход лавины и ушел спускаться в другое опасное место. Они стояли, с недоумением смотрели вниз и не знали, что делать. На медленный спуск мог уйти целый день. Ночевка на снегу не предвещала ничего хорошего. Веня сел на свой рюкзак и потихоньку поехал вниз. Снег крепко держался за гору, подтаивая от солнца снежными кристаллами сверху. Он почувствовал себя увереннее, перестал притормаживать, вытянул ноги вперед и набрал высокую скорость. Ветер разбойником дул в лицо и свистел в уши. Он катился вниз, подпрыгивая на неровностях, и опасался быстро приближавшейся расщелины, чернеющей рваными краями на белом снегу. Метров за двадцать до нее он начал тормозить. Из-под каблуков летели комья снега. Остановившись, он встал с рюкзака и помахал остальным, которые снизу казались просто крошечными. За ним следом съехали друзья. И они вместе стали ловить остальных, чтобы те не съехали в глубокую расщелину. Потом они долго спускались по снегу, и вышли на горные луга. Стали попадаться фруктовые деревья. Кустарники с вишней и абрикосовые деревья. Когда они встретили первое абрикосовое дерево, плодов на нем было больше листьев. Оно казалось солнечно-желтым от абрикосов. Все сбросили рюкзаки и стали рвать плоды. Он рвал плоды, и подносил их к губам Натэллы. Она ела золотисто-бархатные плоды, сама рвала плоды с веток и кормила ими его. Когда они уходили от того дерева высокого статного исполина с раскидистой кроной, оно оказалось изумрудно зеленым. Все абрикосы дерево отдало им. Они шли по горам, отдыхали под вишнями, ели фрукты и любили друг друга. На второй ночевке он и Натэлла ушли от костра, сели у горного ручья напротив темных гор с профилем лежащего Мефистофеля с бородкой и выразительно горбатым носом, который изображали горы на фоне тлеющего в угасании неба и стали целоваться. Чувства переполняли их, и они наполняли ими друг друга. Поутру шли под палящими лучами солнца, поднимались в горы, спускались в долины. Этим днем в горах они остановились около круглого озера. Такого идеально круглого и бездонного озера он нигде не видел. У местных оно считалось священным, и те приезжали сюда с муллой и устраивали не берегу жертвоприношение. На пятый день вышли к горной реке, которая шумом, падая с гор, бурлила, уносилась вниз к долинам и дарила прохладу. На берегах горной и своенравной красавицы-реки стояли ее преданные охранники, высокие и стройные