Смерть волкам. Книга 2. Анна Чеблакова

гадливостью и страхом, не мог оторвать глаз от этого лица.

      – Заткнитесь все! – вдруг громко сказала Морика. Не выкрикнула, а просто громко сказала. Смех тут же стих, как будто его отрезали. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь гудением ветра в верхушках деревьев.

      – Рэйварго… – пробормотал Щен. Он ещё раз повторил это имя, медленно, словно пробуя на вкус каждую букву: – Рэй-вар-го… Рэйварго.

      – Да, – тихо сказал Рэйварго. – Всё правильно.

      – Неправильно, неправильно! – взвизгнул вдруг оборотень и, сделав огромный шаг, оказался вплотную рядом с Рэйварго. Юноша отшатнулся от неожиданности, а Щен завизжал, чуть только не брызжа слюной ему в лицо:

      – Не Рэйварго! Нет! Не Рэйварго! Всё – всё – неправильно! Всё!

      Окончательно растерявшийся Рэйварго совершенно не знал, что сказать. Помощь пришла неожиданно – со стороны Морики.

      – Убедился? – спросила она сквозь зубы, схватив цепкой рукой Щена за плечо и оттащив его от Рэйварго. – Убедился, старый пень? Я так и знала, что это не подойдёт… Неси книгу!

      Щен покорно повернулся и направился в сарай. При этом он беззаботно мурлыкал себе под нос какую-то песенку. Рэйварго совершенно перестал что-либо понимать.

      Через полминуты Щен вернулся, и Рэйварго охватили одновременно радость и гнев: Щен нёс «Ликантропию», но как нёс! В одной руке, кстати, довольно грязной, без всякой бережливости! Да как бедняжка до сих пор на куски не развалилась!

      Оборотень протянул книгу Морике, та, опять-таки без всякого намёка на почтительность, взяла её и обернулась к Рэйварго.

      – Здесь всё написано на непонятном языке, – сказала она. – Это заклинания?

      Говоря это, она открыла «Ликантропию» и грязными, заскорузлыми пальцами принялась грубо листать её. Этого Рэйварго уже не выдержал.

      – Осторожнее! – прорычал он, дрожа от ярости. – Это же сокровище, а не дневник с двойками!

      Морика, никогда не ходившая в школу, имела весьма смутное представление о том, что такое «дневник с двойками», но тона, каким это было сказано, было достаточно. Не в правилах вервольфини было сносить подобную грубость, и лишь слово «сокровище», уцепившееся за её жадную душу, спасло Рэйварго от немедленной расправы.

      – Сокровище? – переспросила она, приподняв книгу повыше. – Так она дорого стоит?

      – «Дорого стоит»! – передразнил её Рэйварго совершенно не свойственным ему наглым голосом. – Да, чёрт возьми, дорого! Очень дорого!

      – Сотен пять-шесть? – вклинился в разговор Щен. Глазки у него заблестели алчностью, и от этого он стал ещё противнее.

      – Скажите лучше – миллионов пять-шесть, – заявил Рэйварго, в глубине души считавший даже такую цену слишком маленькой.

      Это произвело впечатление. Большинство оборотней начали переглядываться, шептаться, кто-то, сочувственно глядя на Рэйварго, качал головой – мол, совсем парень спятил от страха. А Морика и те, кто сгрудился