Бытовая космогония. Ученые записки Ивана Петровича Сидорова, доктора наук. Сергей Тюленев

нуль (не только в смысле отсутствия счастья, но и нуль как разляпистый круг возможностей, которые никак не обобщить, не вытянуть в элегантную единицу, и, малодушно поддавшись этой нехитрой мысли, он закончил предложение: «а все несчастливые несчастливы по-своему», и, проткнув лист и сломав перо, закончил период.

      Но тем самым он тут же угодил в западню дурной бесконечности. Он решил отказаться видеть в нуле унифицированную точку, такую же, как единица счастливых семей, и угодил в точкину противоположность – кучу-малу разномастных случаев, которые ни развернуть в цепочку с каким-то движением —прогрессом-регрессом – в том ли, другом направлении, к которым ни найти общего знаменателя (кроме того, что сгрудились они вокруг нуля счастья), которые просто валяются как кирпичи так и не построенного дома. Неминуемый согласно требованиям русской пунктуации знак препинания там, где мысль уткнулась в нуль, там, где ось ординат впала в ось абсцисс, оказался жирной кляксой; в отличие от капли, своей смертью породившей кляксу, капли-матери, которая во время своей жизни отражала упорядоченность комнаты и правильную геометрию окна и гармонию оконных аксессуаров, – дочь выродилась в отражение аморфности мыслей автора. (Это предположение о случившейся кляксе, между прочим, не какая-то развернутая метафора; оно подтверждается и первым из черновиков авторской рукописи, обнаруженной среди содержимого одной из тщательно рассортированных по «дням отчуждения» мусорных корзин, переданных из поместья автора Яспо в Гослитфондпромпил. Действительно, в первом черновике на указанном месте стоит прежирная фиолетовейшая клякса. Конечно, кто ее поставил и почему – недоказуемо; только это и делает наше утверждение лишь предположением.)

      Разумеется, заявленное различие между семьями – счастливыми и несчастливыми – можно истолковать либо как количественное, либо как качественное: есть некая вещь, называемая счастье, которое у всех им обладающих одинаково по сути, т.е. по качеству, хотя и может различаться по количеству: у одной семьи его 25 граммов, а у другой 25 килограммов, а у третьей, может, целых 25 тонн.

      Как измерять семейные счастья-несчастья и по качественным показателям? С помощью спектрального анализа! Например, как показывают последние исследования в этой области британских ученых, спектральный анализ счастий в семьях может существенно разниться. Весь спектр замера называется «общим объемом счастья-несчастья» (ООСН)11. Он представляет собой совокупность обоих крайних состояний и всего, что между ними. На спектрах темных линий может быть больше, чем светлых, а может быть и наоборот, но обнаруживаются и те, и другие – и всегда (исключений современной науке не известно). Соотношение темных и светлых линий позволяет исчислить показатель ООСН данной конкретной семьи, а при сложении спектрограмм того или иного количества семей можно делать

11

За объединение счастья и несчастья в одно сложное, составное понятие говорит и наша русская народная мудрость, признающая, например, что в некоторых ситуациях «не было бы счастья, да несчастье помогло», т.е. счастье и несчастье, выражаясь научно, находятся в дополнительной дистрибуции, которая характерна для феноменов системного характера, а система – сложное целое. Или, что еще важнее для обсуждаемой темы, наш русский фольклор характеризует отношения в семье или в межличностных отношениях, приближающихся к семейным, как флуктуирующий баланс между любовью и размолвками («милые бранятся – только тешатся») или даже откровенной жестокостью («любит как душу – трясет как грушу» или «…бьет как грушу»; первый вариант явно древнее: под грушей понимается дерево, которое можно трясти для получения плода-результата, в то время как во втором случае под грушей явно понимается спортивный – боксерский – снаряд, который бьют, но не трясут). Наконец, сложно-единость соотношения счастья и несчастья, диалектическая противоположность-неразъединимость положительного и отрицательного в отношениях семейного типа всегда озадачивала и потому у нас в народе союз мужа и жены ассоциируется с чем-то зловещим и инфернальным, выходящим за грань рационального, посюстороннего: «муж да жена – одна сатана».