Ультрафен. Роман. Книга 1. Александр Миронов

сквозь стеклянные двери – нет ли милиционеров? Вошёл. Какое-то время походил по залам, затем, найдя уединённое свободное место, сел на сидение, достал из портфеля старую газету, стал просматривать её, – в который раз. Вскоре, незаметно для себя, уснул, навалясь на сумку боком.

      Майск

      1

      В сквере «Пионеров», что раскинут за кинотеатром «Победа», на скамейке лежит человек. Одет он просто, едва ли не по-домашнему: клетчатая рубашка, темно-зелёные с лавсановой нитью штаны, у него даже на ногах домашние тапочки. Можно предположить, что человек прилёг отдохнуть на свежем воздухе, пригретый солнышком, под птичий гомон и шелест листвы. От сладкого сна, в уголке рта нардела слюнка…

      Идиллия не заслуживала бы особого внимания, если бы не порожняя бутылка «Солнцедара», тоже отдыхающая в тенёчке под скамейкой на зелёной травке. Столь милое соседство, разумеется, не осталось без такового.

      По аллее, патрулируя, прогуливались два милиционера. У них тоже было лирическое настроение, и потому один из них сказал, проходя скамейку:

      – Пусть спит.

      Но у второго служебный долг преобладал над сантиментами, и он выразил несогласие.

      – В вытрезвитель надо. Нечего засорять город. Читал постановление горсовета и приказ по отделению: всех пьяных отправлять в медвытрезвитель.

      – Читал, – со вздохом ответил его товарищ, пытаясь, видимо, этим выразить своё либеральное отношение к тем пьяницам, что умеют наслаждать природой, не нарушая её прелести и общественного покоя. Но он был в подчинённых.

      – Дуй в «Победу»! Звони, пусть приезжают, – приказал старший сержант, что младшему пришлось выполнить, подчиняясь не только приказу, но и вместе с ним всем важным инструктивным предписаниям.

      Вскоре у воротец сквера, со стороны улицы Олега Кошевого, остановился медвытрезвительский воронок. Два сержанта, прагматик и либерал, объединённые общей задачей и долгом, подхватили спящего на лавке человека под руки и поволокли к машине.

      Мужчина, проснувшись, запротестовал, от испуга, видимо, заикаясь.

      – Ребята!.. С-сынки!.. З-зачем? Я рядом живу. Я, я сам у-уйду. Я только подышать в-вышел.

      – Идём, идём, там подышишь.

      – С-сынки, да вот мои окна. В-вон, поди, моя бабка смотрит…

      – И любуется, как её муженька под белы ручки волокут.

      – Да я ж н-не пьяный!

      – Ага бутылку «Солнцедара» залудил и трезвёхонький. Ха!

      У машины их встретил старший сержант, водитель «воронка». Чернявый, с татарской наследственностью на лице, резким взглядом в слегка раскосых глазах.

      Старший сержант, встречая клиента, заговорил с ласковой грубостью:

      – Ах ты мой трезвенник остекленевший. – Подхватил мужчину, помогая коллегам, и вместе они стали заталкивать его по ступенькам в будку. – Лезь, лезь, скатина! Поерепенься тут, не то, как дам по кумполу, в раз похмелка выскочит.

      Такая острастка сержантам понравилась, и они рассмеялись.

      – Да не пьян-ный я! – с плачем прокричал человек, но за ним захлопнулась