И посетителя посетила смерть. Книга I. Тайная грамота. Людмила Прошак

инокиня накинула на него кожух, и мать с сыном растаяли в позёмке…

      Кирилл вернулся с вязанкой дров – такой, что самого из-за нее видно.

      – Епифаний, ты про белоризцев слыхал?

      – «Побеждающий облечется в белые одежды», – ответил тот, не оставляя пера. – Убиенным за Слово Божие, души которых покоятся под небесным жертвенником, «даны были каждому из них одежды белые»12.

      – А монашье воинство^XX есть? На Куличках поговаривали, Пересвет и Ослябя из таких были…

      – Тебе лучше о том знать, – пожал плечами Епифаний.

      Кирилл развёл огонь и долго смотрел, как пламя бежит по сырой бересте, как шипит, закипая, снег, притаившийся в поленьях, но всё ещё видел отрока в белой рубашке. Почему Глафира (Кирилл часто, забывшись, про себя так называл Параскеву) восстала против разговора о сыне послушницы?

      18

      Великое княжество Тверское,

      р. Орша, Вознесенский Оршин монастырь,

      в год 6917 месяца студеня в 20-й день,

      утреня

      Две гривны за переем. Смерть у жертвенника

      Послушник, кланяясь, вошёл в алтарь, почтительно приблизился к Антонию:

      – Отче, к тебе гонец от князя!

      – Веди! – удивился наместник, собиравшийся сойти с Престола^XXI.

      Было чему изумиться. Князь Михаил Александрович – внук Михаила Ярославовича, того самого, лютой смертью казненного в Орде за непокорность, ни разу не был в Оршином обители, в Твери были монастыри, гораздо более достойные княжеских очей. Какое дело может быть у княжеского гонца?

      Услышав гулкие шаги, обернулся: по пустому проходу шёл лысый чернец – тот самый, которого он однажды пустил в монастырь на постой вместе с двумя другими всадниками.

      – Что ж ты чужим именем прикрываешься? – гневно спросил наместник, – какой же ты гонец?

      – Самый что ни на есть настоящий, – не смутился Сатана. – Гонец от князя Свидригайло.

      – Не знаю такого князя! – отрезал наместник.

      Анджей-Андрей, взойдя на Престол, подошёл вплотную, тон угрожающе тих:

      – Куда дел книжника – москвитянина Епифания? Сначала в лес отослал, а сейчас он где? Вспоминай быстрее, а то обитель твой запылает не хуже той пустыни, что сгорела. – Не давая волю рукам, грудью напирал на Антония. – Где он может быть? Небось, по всему лесу кельи понастроил?

      – О том мне не ведомо, – вздернул сивую бородёнку настоятель, отступив от дарохранительницы.

      Посох остался стоять прислонённым к стене.

      – Раз тебе не ведомо, тогда назначь провожатого, который эти пустыни знает. За переём получишь две гривны, купишь в хозяйство лошадку.

      – Сан имеешь, а обычаем похабен..

      Гонец молча достал из верёвочной петли топор.

      – Совсем осатанел, монах? Святому отцу в алтаре грозишь? – задохнулся от негодования Антоний и тут же сполз

12

Откровение Иоанна Богослова, 3:5, 6:11.