Зеркало смерти. Анна Малышева

сестры и ее умением хранить важные тайны. Она никак не предполагала в простоватой Анюте таких черт. Знать, где Илья хранит свои сбережения – а ведь он должен был немало накопить – и никому не сказать! Даже ей – любимой родной сестре!

      – Сколько же он скопил? – спросила она, переведя дух.

      Вместо ответа Анюта отвела ее на чердак и простодушно показала тайник. В бездействующих, давно сломанных часах, откуда когда-то вылетала кукушка, хранилась жестяная коробка из-под печенья, стянутая резинкой. В коробке оказалась толстая пачка стодолларовых купюр. Наташа, не веря своим глазам, пересчитала деньги. Ей снова понадобилось присесть – ее просто ноги не держали. Этот запущенный чердак, эта бессребренница-сестра – и такие деньги!

      – Бог ты мой, – пробормотала она. – Ты у нас богатая невеста! Двенадцать тысяч долларов!

      Анюта вновь проявила удивительное знание жизни и даже некоторых законов. Она сказала, что поскольку наследниц у Ильи двое, то и эту сумму тоже нужно поделить пополам. Наташа сперва отказывалась – что-то мешало взять деньги, которые были протянуты ей с таким невинным, простодушным видом, с такой готовностью. Потом она заколебалась. Вспомнила о своих мечтах – отдельная квартира, маленький человечек… Настоящая семья. Если постараться, то на половину этой суммы все это можно осуществить…

      – Шесть тысяч я возьму, – сказала она, чувствуя себя почему-то воровкой. Отсчитав деньги, Наташа отдала сестре остаток: – А эти спрячь получше.

      – Я сюда же положу…

      Жестяная коробка исчезла в часах. Анюта сияла – ей, как всегда, доставило огромную радость кому-то что-то подарить. «А может, Паша прав и она, впрямь, блаженная? – внезапно подумала Наташа, спускаясь вслед за сестрой с чердака. – Как бы я поступила на ее месте? Смогла бы поделиться? С Анютой – да, конечно! Пожалуй, Ивану тоже дала бы немного… Но он пропил бы! Нет, ему бы ничего не дала. И самому Илье – никогда и ничего». Ее мысли лихорадочно скакали, она все еще не верила в то, что произошло, и деньги, которые она держала в руках, почему-то казались фальшивыми. «Какова Анюта! Какова выдержка! Все знать и так долго молчать! Да, это характер… Людмиле-то она ничего не сказала! Значит, понимала разницу… Да что это я, в самом деле, думаю о ней, как об идиотке! Она умница!»

      – Сколько лет он их копил? – спросила она у сестры.

      – А всегда!

      – Кто еще знает о деньгах? – беспокоилась Наташа. – Я к тому, что теперь ты живешь одна, и если пойдут слухи… Это опасно! Понимаешь?

      Последовал кивок.

      – Никому не говори – поняла?

      Анюта снова тряхнула головой и вдруг залилась тихим, немного странным смехом, из-за которого ее многие напрасно принимали за дурочку. Это был наивный, детский смех, как будто уходящий в глубь груди, не успев из нее выйти:

      – Никто не узнает! Раньше же не знали!

      – Илья велел тебе молчать, или ты сама догадалась? – допытывалась Наташа.

      – Сам велел. Да ты за меня не бойся!

      На этот раз, возвращаясь в Москву, Наташа вовсе не знала, на