Пандемониум. Мистические повести. Дмитрий Потехин

хотел спросить, что все это значит, но доктор приложил палец к губам и с хитро-озорной улыбкой указал на сцену: дескать, смотри, сейчас начнется самое интересное. Он глядел на Евгения так, словно рядом с ним сидел четырехлетний малыш, которого он привел на кукольный спектакль.

      – Я все потерял, мне незачем жить! – хныкал Пьеро, ломая пальчики. – Кто издевается надо мной?!

      «Кто издевается надо мной?!» – Евгений содрогнулся, вспомнив, что эта фраза принадлежит ему самому. Он выкрикнул ее в припадке отчаяния, когда был дома один.

      Куклы затеяли новую перепалку. Пьеро ахал, делал вид, что вот-вот лишится чувств. Арлекин нагло передразнивал его.

      Чувствуя, как на смену смутной тревоге лихорадкой подкатывает негодование, Евгений перевел взгляд на Мсье Фантазма и заметил, что и тот уже косится своими стеклами в его сторону. На прежде неподвижном лице иллюзиониста проступала зловещая усмешка.

      Доктор и фокусник обменивались взглядами, как старые знакомые и даже мимолетно общались с помощью жестов и движений губ. Это было невыносимо.

      Куклы на сцене уже открыто проигрывали эпизоды из жизни Евгения, причем делали это с откровенной злостью и безобразным паясничаньем. В какой-то миг до Евгения дошло, что и куклы, и доктор, и Мсье Фантазм действуют заодно.

      Евгений вскочил на ноги, задыхаясь от гнева.

      – Клевета! – заорал он. – Немедленно прекратить!

      Наступила гробовая тишина. Актеры и зрители в фальшивом недоумении уставились на Евгения.

      – Это все ложь… – запинаясь заговорил Евгений. – Да как вы смеете! Я… я совсем не такой.

      – Позвольте, – испуганно произнес доктор Беннетт. – Неужели вы думаете, что кто-то здесь желает вам зла?

      Он поднялся с места и положил руку Евгению на плечо.

      – Да, вы не ошиблись, решив, что пьеса от начала до конца посвящена вам. Но разве можно принимать глупый розыгрыш так близко к сердцу?

      – Розыгрыш?! Меня изображают злобным эгоистом с искалеченной душой! Будто я всех ненавижу!

      – Сударь, спектакль – это всегда в той или иной степени буффонада, – улыбнулся Пьеро, который уже давно из марионетки превратился в настоящего человека. – Мы лишь несколько утрировали степень вашей эмоциональности, как этого требует искусство.

      – По какому праву?! – вскричал Евгений, топнув ногой. – По какому праву вы заявляете, что я ненавижу людей и очерняете меня в глазах… в моих глазах!

      Пьеро откашлялся и как бы случайно зачитал строки, написанные Евгением пару лет назад.

      – Хватит! – взвизгнул Евгений. – Я писал этот стих для себя! Я не собирался читать его на публике!

      – Вы собирались! – ехидно покачал пальцем Арлекин. – Еще как собирались! Хотели плюнуть в лицо своим друзьям, за то, что они вас не ценят. Вас тогда спасла чистая случайность.

      – И что?

      – У вас злая душа.

      – Вы