Приключения Синих Космонавтиков. История одного запоя. Илья Сергеевич Уткин

более серьезных вещей… исторические события никогда не цепляли моего интереса, все эти пыльные музейные, антикварные экспонаты и якобы факты – особенно до золотого 19-го века, мне были полностью до фонаря, а иногда – так и вовсе неприятны: читаешь – и будто гуляешь по кладбищу. Современную жизнь я находил совсем чуждой, почти враждебной, она раздражала меня своей шумной суетой, жестокой, бескомпромиссной, бессмысленной дарвинистской соревновательностью. Теперь я понимаю: исследовать прошлое мне не позволяла лень (в архивах копаться?) и отвращение ко всему мертвому, а настоящего я просто боялся и не принимал ни в каком виде. Потому и лез в фантастику – там почти всегда про будущее…

      Сейчас уже я не помню той пытки, той глубины отчаяния и обреченности. Так устроена память – она вырезает «плохие» кадры и склеивает фильм согласно собственной режиссерской версии. Этот неутомимый подспудный монтаж делает прошлую жизнь – даже самую гадкую, одним большим развеселым свадебным видеороликом.

      А ведь в то утро мне было очень, очень, мягко говоря, нехорошо. Гораздо хуже, чем прежде – потому что прежде я никогда еще не проводил на орбитальной станции столько времени один-на-один со звездами и космическими запасами сорокоградусной – больше месяца – покидая корабль лишь по ночам, чтобы пополнять свои запасы, – почти что тайно, всегда в одно и то же время, в одно и то же место (благо лишь не более 30 метров), на длину страховочного троса – но теперь я все-таки сумел выпрямиться, встать, найти и влезть ногой во второй ботинок, отыскать ключ и повернуть его в замке. Увы, тогда я даже и не подозревал, что спустя четверь часа меня, как сухой листик, подхватит и завертит, унесет с собой вихрь нелепых, опасных, трагических событий.

      2

      Возвращения из синих командировок назад в условно реальный мир – всегда крайне болезненны. Я помню один фильм, где герои так убедительно корчились в муках, проходя через какие-то пространственно-временные континуумы – наверное, те же самые ощущения! А в мои года уже поздновато играть в такие игры, и можно легко гикнуться на полдороги в космодром, просто так, на «отходняке». Испытания начинаются уже с карантинного тамбура, с потоком зловонного сквозняка, врывающимся навстречу.

      А снаружи – все так, как будто прошел не месяц, а года четыре.

      Люди на улице – инопланетны. Они уже другие, чужие, неестественные, как роботы. Холодные взгляды выражают безучастность и брезгливое превосходство. Некоторые – смотрят искоса, хитровато, как будто знают, где я был, и что я пропустил. Главное при всем этом – не наткнуться на живых, на когда-то знакомых. Говорить, улыбаться – немыслимо сложно. Еще беда – молоденькие девушки. Особенно в такую жару – полуодетые, расслабленные. Прекрасные, грациозные, недоступные. Попалась даже рыженькая, в миниатюрных джинсовых шортиках – но далековато и со спины…. Эх… уныние и зависть вызывают в презренном