Приключения Синих Космонавтиков. История одного запоя. Илья Сергеевич Уткин

на гладиаторские бои, или на войну с немцами. Безопаснее было смотреть, и я смотрел – словно через стекло, на людей, живущих в том, другом, настоящем, солнечном мире, который я безвозвратно потерял, покинув Землю. У них были чистые, ухоженные лица, они обнимали детей – веселых непоседливых человечков, самое дорогое на свете! Я чувствовал горькую, плаксивую зависть: вот, они нашли друг друга, молодые, красивые – особенно, эта улыбчивая мама напротив… у них есть все: крепкая семья, детки, друзья… А у меня – все кончено, все разрушено, мне уже пятьдесят, и в моей жизни уже не случится ничего похожего на это здоровое семейное счастье… боже, какая у этой мамочки фигурка!.. Девочка лет четырех подошла ко мне совсем близко, родители вскочили одновременно, папа поднял дочь в воздух, выражение лица – враждебное, угрожающее даже. У мамочки – немного испуганное. Они собрали вещи и передислоцировались ближе к воде. Я наблюдал за ними с кривой усмешкой принявшего роковое решение шахида. Очень скоро вокруг меня образовался некий круг отчуждения – метров двадцать в диаметре. Остался только художник в широкополой шляпе, на сульчике, с мольбертом. Ну, пусть рисует, ладно, я не против… я опустил голову на песок промеж двух травяных кочек – и мгновенно провалился в пустоту.

      7

      Когда я проснулся и сел, ошалело озираясь по сторонам, словно потерпевший крушение астронавт, в первые минуты мне было совершенно непонятно, где я оказался, и что со мной произошло. Передо мной простиралось море, мутно-серое, густо усеянное барашками, на небо наплывала тяжелая темная туча, дул сильный ветер – он нес песок и больно сек им лицо, песок уже был во мне везде – в ушах, в носу, во рту. Я осмотрел себя – руки, ноги целы, пропали только ботинки. Странно, кому они могли понадобиться? Или я бежал уже в носках? Я смутно помнил, что был побег, погоня, но откуда, от кого? Носки были неимоверно грязны, с налипшим песком, из двух одинаковых дыр симметрично выглядывали два черных от пыли больших пальца.

      Мимо, между мной и морем проехала группа велосипедистов. Девчонки заливисто хохотали. Вдали ударил гром. Художник в шляпе собирал мольберт и кисти в деревянный ящичек, то и дело хватался за шляпу, чтобы ее не сорвало ветром. Я с трудом поднялся на ноги – песок посыпался из меня, как из старого мешка.

      – Извините…

      Своего голоса я почти не услышал, только скрип песка на зубах.

      Художник обернулся – это была девушка, совсем юная, с круглым лицом и слегка азиатскими глазами.

      «Вы не видели мои ботинки?» – наверное, пытался спросить я, но вовремя сообразил, какую глупость могу сморозить.

      – С вами все в порядке? – спросила девушка участливо, защелкивая свой ящик.

      – Я спросить… Я где?

      – Вы в Солнечном! – девушка мило улыбнулась и закинула ремень на плечо. – Если вам в город, имейте в виду – скоро автобус.

      – Спасибо. Спасибо…

      Я