в лопухи и оттуда напряжённо слежу за ней. Что за баба? Может, из новеньких? Раньше её не видел. Она идёт за дом, и я не могу побороть себя и не последовать за ней. Все девочки ходят за дом за ЭТИМ. Я проворно ложусь на землю и осторожно высовываю голову из-за угла. Она продолжает разговаривать с кем-то, наивно оглядывается по сторонам, по-прежнему не замечая меня, и, почувствовав себя в безопасности, приседает на корточки. Капелька пота сползает сверху по стеклу очков: всё растекается и мутнеет. Кровь бросается в голову. Я поспешно отползаю. Я снова убедился: бабы делают ЭТО совсем не так. Наверное, очень неудобно. Я поднимаюсь на крыльцо и вхожу в дом, скрипнув дверью. Длинный коридор. Жирное марево под закопчённым потолком и тучи уснувших мух. Изредка одна из них с сердитым жужжаньем перелетает на новое место. Они тоже ссорятся между собой. Люди все спят. Одна дверь приоткрыта. Видно угол кровати, жёлтый и мозолистый большой палец ноги. Мозоль похожа на гриб-чагу, наросшую на древесный ствол. Я вижу живот с чёрной ямкой пупка, вокруг которой на розовой земле растёт жёсткой курчавой травой волос. Это Руслин папа дрыхнет. Я задрал на себе рубашку. У меня совсем другой пуп – пуговкой. А у Руслика пуп – ямкой. Хр-р-рап. Брюхо вздымается. Где-то там спит мой друг Русля, которого загнали после обеда, но его не видно. Делаю несколько шагов в сторону – открывается другой угол комнаты. Красивая полная женщина сидит, склонив голову, так, что длинная прядь волос вяло свесилась вниз. К белой студенистой груди с фиолетовым соском присосался маленький красный червяк с лицом, сморщенным в кулачок. Лялька. Она вылезла у тёти из живота. У меня в животе тоже сидит ребёнок. Пока он маленький. Лежит себе, свернувшись червячком. Когда он вырастет, меня разрежут, а его вытащат наружу. Интересно, я тогда умру? Нет, наверное. Мама же не умерла, когда меня вытаскивали. Чем же я буду его кормить? Может, у меня к тому времени уже отрастут титьки.
Скучно, когда все спят, а мне совсем не хочется спать. Я отхожу от двери и сажусь на маленький стульчик перед нашей комнатой. Когда хочется пить, слюни липкие.
* * * …торопливо подбираю слюну, но маленькая бисерная капля, успев скатиться по подбородку, падает, оставляя тёмное влажное пятно на ткани.
Рывком сажусь на кровати. Холод скребёт оголённую спину. Кожа собирается в твёрдые мурашки. Всё, – хмуро решаю, – пора вставать. Взгляд на будильник: пять минут восьмого. Маршрут известен. Деревянные ноги несут меня в ванную. Глаза щурятся, будто в них тычут сухой соломой. Ясно: не выспался.
Досадливо морщусь.
Стою над раковиной унитаза, раскачиваясь на непослушных ногах. Ну! Дважды-два – четыре, четырежды-два – восемь, восемь на два – шестнадцать, шестнадцать на два – тридцать два, тридцать два на два – … угнетает то что можно с очень большой степенью вероятности предсказать сегодняшний день конечно с точки зрения экономии нервов хорошо если жизнь входит в колею в хорошо
