Марго и демиург. Роман. Маргарита Минина

она уже заснула и сладко посапывает.

      Но в тот вечер мы еще долго шептались о том о сем. Потом речь зашла о «Лолите». Оказалось, что Элька после того памятного факультатива поступила в точности, как и я – то есть, прежде всего бросилась читать «преждевременную книжку». И впечатление от романа было столь будоражащим, что она после этого просто оказалась выбита из привычной колеи.

      – Да, Марго, буквально места себе не находила. И даже… стала трогать себя там, – призналась Элька.

      – И я… – что ж, откровенность в обмен на откровенность.

      – Ну и как? Почувствовала что-нибудь?

      – Да не особенно…

      – Вот и я тоже. Только еще больше распалилась. Даже пришлось стать под холодный душ.

      Мы обменялись нашими очень похожими ощущениями. Я даже рассказала Эльке про сон, опустив, понятно, конкретные подробности.

      – А потом? – спросила моя любопытная подружка. – На следующий день ты себя трогала?

      – Нет, – честно ответила я. – Хотя и хотелось.

      – А я вот трогала, не удержалась…

      – Выходит, мы обе с тобой – законченные онанистки.

      – Ты-то еще нет – один раз не считается. А вот я, похоже, да. И притом злостная.

      Элька даже привскочила от мысли о своей развратности.

      – Вот что «высокая литература» с нами, девушками, делает, – смущенно подытожила она.

      – Ой, и не говори, подружка!

      Мы обе фыркнули, сойдясь на том, что «Лолита» растлевает девичью душу почище любой порнухи. И чем лучше такие соблазнительные книжки написаны, тем для нашей сестры опаснее. На этом наш с Элькой стихийный и краткий литературный семинар вроде бы закончился. Но этой же ночью он привел к неожиданным последствиям, о которых мы и помыслить не могли.

      ***

      Элька продолжала сидеть, уткнув голову в колени и обхватив их руками. Свет фонаря из окна падал на ее фигуру, и я видела, как все ее тонкие позвонки рельефно проступают сквозь ночную рубашку.

      – В точности – «Флейта-позвоночник», – вспомнила я и, не удержавшись, пробежалась пальцами по этим позвонкам, как по клавишам.

      – Ой, Марго, щекотно же, – взвизгнула Элька. Я тут же убрала руку, но она сказала: «Нет, не убирай. Щекотно, но зато как приятно…». Я снова стала гладить ее спину, а она только поеживалась и буквально мурлыкала от удовольствия, как котенок.

      – Марго, у меня с самого детства так. Щекотно и приятно одновременно, когда мне папа «пересчитывал позвонки» – он это так называл. У меня там, похоже, находится, как это… эргогенная зона.

      – Дурочка, эрогенная зона. От слова Эрос. Вечно ты слова путаешь… – улыбнулась я.

      – Пусть эрогенная, – пробормотала Элька, – Ты, главное, продолжай ее гладить.

      Потом она вдруг выгнулась, повернулась лицом ко мне и неловко чмокнула меня вслепую, угодив губами точно в нос.

      – Промахнулась… – засмеялась я, и в ответ столь же