По крапу. Повести и рассказы. Сергей Федорович Чевгун

обвинили меня в том, что я пишу, не совсем верно ориентируясь в обстановке, – напомнил Шитов. – В чем же проявляется эта неточность?

      – В том, что вы изначально принимаете сторону большинства, – Сейчас Каратов говорил очень серьезно. – Ну вот, тот же Фалеев… Он, конечно, плакался вам о судьбе несчастных сахалинских рыбаков, не так ли? – Шитов кивнул в ответ. – Видите, я угадал… И вы, конечно, не прочь пожалеть этих несчастных? Ну конечно же, вы их жалеете! – Каратов поднялся из-за стола и начал прохаживаться по кабинету. Точь-в-точь как преподаватель, читающий лекцию. – Но давайте говорить прямо: какое дело вам до Фалеева и остальных? Лично вы почувствуете себя легче от того, что Фалеев останется по-прежнему в своем офисе в «Сахрыбпроме» – и не будет платить за него ни гроша? Ведь он же не платит за свой офис, вы это знаете? Ну как же, ведь он – патриот… он за интересы островитян переживает! А то, что его совместное предприятие только в этом году выловило для Японии одного лишь минтая больше трех тысяч тонн – вы это, небось, от него не услышали?

      Шитов посмотрел на Каратова долгим взглядом.

      – Но ведь и вы, наверное, тоже продаете морепродукты за рубеж?

      – Да, продаю, – просто сказал Каратов. – И не делаю из этого никакой тайны. Только, в отличие от Фалеева, не прикрываюсь словами про островной патриотизм. Просто торгую – и все… Понимаете? Вот в чем главное отличие между мной и большинством местных рыбаков!

      Каратов медленно подошел к столу и тяжело опустился в кожаное кресло. Снова взялся за сигарету.

      Наступила пауза.

      – Скажите, – вдруг спросил Каратов, – у вас есть машина?

      – Нет, – усмехнулся Шитов.

      – И квартира у вас, наверное, маленькая и убогая, я угадал?

      Тон хозяина кабинета Шитова задел.

      – Кажется, мы встретились не для того, чтобы выяснить мои бытовые условия, – глухо сказал он. – В конце концов, из-за «Сахрыбпрома» конфликтует не журналист Шитов, а…

      – Не обижайтесь, – прервал его Каратов. – Право слово, я не хотел вас обидеть. Я просто пытался понять…

      – Что именно?

      – Я думаю, главное: что же на самом деле заставляет вас, Шитов, с головой лезть в конфликт двух «фирмачей»… так, кажется, называет предпринимателей ваша газета? – Шитов сделал протестующий жест. – Ну, положим, не вы конкретно так называете, а другие… Этот ваш журналист… Да, Буравчик. Вот он, например. Но я не об этом. Я просто действительно хочу понять: неужели только соображения морали и этики заставляют вас заниматься выяснением, кто же прав – я или Фалеев? Или же здесь присутствуют и иные интересы?

      Шитов резко поднялся из-за стола:

      – Извините, но продолжать этот разговор я не считаю целесообразным, – сказал он. – До свидания! – и повернулся к двери.

      – Подождите.

      Теперь Каратов точно знал, как и о чем следует разговаривать с этим журналистом.

      – Я