Три шага в неизвестность. Роман. Геннадий Дорогов

внимания. Ступайте-ступайте! Дома Лариса.

      В это время раздался протяжный писк домофона. Толмачёв распахнул дверь и вошёл в подъезд.

* * *

      Его гневную обвинительную речь Лариса терпеливо выслушала до конца. Потом спокойным голосом спросила:

      – Ты закончил?

      Эта её манера спокойно воспринимать любую ситуацию очень нравилась Антону. Лариса никогда не повышала голоса и не перебивала собеседника. Но сейчас её сдержанность вызвала в нём совсем иную реакцию.

      – Прекрати издеваться! – прикрикнул он.

      – А ты прекрати кричать.

      Она смотрела на него своими ясными серыми глазами. Антон невольно залюбовался ею. Красивая! Очень красивая умная женщина тридцати двух лет, ни разу не побывавшая замужем.

      Впрочем, Валентина в свои сорок два, пожалуй, по внешности ничуть не уступала Ларисе. И ведь тоже отнюдь не глупа. Но с ней всё как-то было не так. В отношениях постоянно чувствовалась наигранность, неискренность. Прожив вместе двадцать один год, они так и не научились полностью доверять друг другу. Внешнее семейное благополучие и отсутствие настоящего душевного тепла толкнули Толмачёва на поиски этого самого тепла на стороне. Во всяком случае, этим аргументом он успешно успокаивал свою совесть.

      С Ларисой он мог позволить себе быть откровенным, не боясь, что она его неправильно поймёт или посмеётся над ним. Именно душевная близость, а не поиски приключений удерживали его рядом с ней. Они уже начинали строить планы на совместное будущее. Да, ради неё он готов был разрушить свою семью.

      И вдруг такое предательство!

      – Не ожидал, что ты воткнёшь мне нож в спину, – сказал Антон, ещё не успокоившись, но уже заметно остудив первоначальный пыл.

      – Нож в спину? – она удивлённо вскинула бровь. – Не говори глупости. Я тебя не предавала.

      – Неужели? – спросил он язвительным тоном. – И сколько же раз ты меня не предала?

      Она поднялась с дивана и спросила:

      – Чаю хочешь? Или, может быть, кофе? У меня есть конфеты – пальчики оближешь.

      – Любовник принёс? – угрюмо спросил Толмачёв.

      – Ты имеешь в виду Серёжу? Да, он. Но уверяю тебя, конфеты от этого ничуть не стали хуже.

      – Ну, ты даёшь!

      Лариса подошла к нему вплотную и, глядя в глаза, заговорила неожиданно жёстко:

      – Послушай, Антон, прекрати этот спектакль! Мы с тобой встречаемся около полугода. Вроде бы, всё у нас прекрасно: чувства, доверие, внимание и понимание. Однако есть одно маленькое «но».

      – Любопытно! Прежде у нас никаких «но» не возникало.

      – Я говорю о вопиющей несправедливости. Сам посуди, ситуации у нас неравноценные. На что мне жаловаться? Живу так, как хочу. Ни от кого не прячусь и не завишу. Имею любовника с большими возможностями. А каково тебе, бедняге? Ведь на два фронта воюешь! Вот я и решила взвалить на себя дополнительную нагрузку, чтобы всё честно было.

      – Понятно! – он с досадой покачал головой. – Захотелось компенсации. Но ты ведь должна