Три шага в неизвестность. Роман. Геннадий Дорогов

помолчал, затем продолжил: – Пометался я по городу в поисках работы. Везде облом. Кое-как удалось раздобыть телефон Коржина. Решил позвонить ему. Думал, поможет куда-нибудь устроиться.

      – Что он тебе сказал? – спросил Антон.

      – Звонку моему Паша явно не обрадовался. Говорит, мол, занят сильно. Предложил перенести разговор на попозже. А потом я просто не смог до него дозвониться. Видимо, внёс меня в чёрный список.

      – Значит, ты считаешь, что Пашка… способен на подлость?

      Фокин удивлённо взглянул на собеседника. Антон поспешил уточнить свой вопрос:

      – Я имел в виду: способен он обмануть, подставить, предать?

      Вячеслав неуверенно пожал плечами.

      – Не знаю. Напраслину возводить не хочу. Но если тебя интересует моё субъективное мнение, то скажу откровенно: гнида он. Думаю, что и тебя может кинуть, если ситуация сложится соответствующая.

      Антон с сомнением покачал головой.

      – В тебе, Славик, обида говорит. Мы ведь с Павликом много лет дружны. Нет, не подлец он. Не могу я в это поверить. Да и не хочу. Признаюсь тебе: у меня в последнее время тоже появились основания для сомнений. Я надеялся, что ты их развеешь. Увы, ошибся.

      Фокин пристально посмотрел на него.

      – Значит, всё же появились сомнения? Вот тебе и ответ на главный вопрос. А ты мне: «много лет дружны»!

      – Да там… сам чёрт голову сломает. Идёт непонятная возня, а кто воду мутит – не разберёшь. На Пашку бросают тень. То ли есть на то причины, то ли просто подставить хотят – я не знаю. В общем, тоже мало хорошего.

      – Как же! – усмехнулся Вячеслав. – Слыхали мы, что богатые тоже плачут. Только слёзы у нас с вами разные.

      – Ладно! – Толмачёв махнул рукой, словно отметая последнюю тему. – Со своими слезами я сам разберусь. Давай продолжим разговор о тебе. Ты вот сказал, что для тебя алкоголь – пройденный этап. Пил-то крепко?

      – Да было дело. С полгода дурью маялся. А потом спохватился. На душе легче не становится, а проблемы только усугубляются. Понял, что скатываюсь в пропасть. С тех пор на спиртное смотреть не хочу. Уже больше года – ни капли.

      – Кодировался?

      – Нет, что ты! В этом не было необходимости. Я ведь до такой степени не успел втянуться. Самостоятельно выбрался. Начитался всякой полезной литературы, много чего узнал.

      – Что за литература? – с любопытством спросил Антон. – О чём она?

      Фокин неопределённо пожал плечами.

      – Да, собственно, обо всём, – сказал он. – Меня, главным образом, интересовало: что происходит со всеми нами, почему и по чьей вине мы так плохо и глупо живём?

      – Ну и как – узнал?

      – Да, многое узнал и понял. На мир стал смотреть другими глазами. Только вот кое с чем из прочитанного никак не могу согласиться.

      Он опять умолк.

      – Так с чем ты не можешь согласиться? – Антон потормошил его за плечо. – Чего замолчал? Мне же интересно