Сердце и кости. Олег Александрович Лунев

но только в полном уединении, могла бы ходить в храм, но только так, чтобы там больше никого не было. Она объясняла это тем, что вера – это самое интимное чувство для человека, что нельзя такие вещи показывать другим людям. А ещё она считала, что жить согласно заповедям невозможно, да и попросту не нужно. Когда Георг спросил её, почему она так считает, она ответила, что мы слишком низкого мнения о Создателе. «Если Бог всемилостив и справедлив, о чём говорит Писание, то почему Он не создал себе равноценного спутника, такого же как Он, хотя бы одного, чтобы разделить с ним божественную силу и мудрость? Ведь это эгоистично, но в то же время очень разумно, так поступает только умный и знающий себе цену человек, человек, который способен создавать». Поэтому она считала, что раз Создатель держит всю свою силу только в своих руках, то Он куда разумнее среднестатистического посетителя храма, и ему куда милее знать, что кто-то там, кто боится идти в церковь среди белого дня, больше наполнен верой в Него, чем те, кто приходят со свечами к святым мощам и часами простаивают в молитвах. «Поэтому я спокойна на этот счёт, ну, почти. Думаю, Ему не надо, чтобы я ходила куда-то раз в месяц». Георг не спорил с ней, но всё-таки его немного коробило такое спокойное рассуждение, для него религия была более глубинным и пугающим явлением. Человек придумывал богов там, где испытывал страх перед неизвестным, так что в конечном счёте в основе веры должен быть страх, пусть и не только он один.

      Потом Георг прочитал эссе Бертрана Рассела «Почему я не христианин». Ему тогда только исполнилось двадцать три, он только повстречал Жиль. Это небольшое и не очень уж и революционное произведение почему-то заставило его серьёзно задуматься над всем этим снова. Он решил, что его семья была в меру религиозной: мать горячо верила и ходила в дни больших праздников в храм, а отец никогда не говорил ни о боге, ни о дьяволе, он был мужчиной, который верил в свою силу, а силу, которая выше его, молча обходил стороной. Когда-то в детстве Георг слышал, что в местных лесах была секта, они называли себя «Тринадцатый сын», мама пугала его рассказами о том, как эти фанатики приносят людей в жертвы и всё в таком духе.

      Георг ей не верил, он больше боялся самого леса, силы природы и своего одиночества перед ней, чем каких-то людей. У отца было ружьё, хоть он и не был заядлым охотником, но стрелял хорошо. Когда Георг сам научился стрелять из отцовского ружья, он перестал бояться людей, но, наверное, в то же время стал больше бояться того, что невозможно им убить. Интересно, чего боялись эти сектанты, если это заставляло их бороться с этим страхом при помощи человеческих жертв? Георг пробовал узнать о них, но не смог, а потом просто оставил в прошлом. Всё – в прошлом, целые годы жизни Георга остались где-то далеко в тумане, но ведь в них – тайна его характера, его мыслей, его чувств, всей его личности. Как может так быть, что он живёт, не зная, почему он именно такой, какой он есть?