К преподобному Серафиму в Вырицу. Лариса Кудряшова

из наших близких не знал, где мы, эвакуировалась наша семья или нет. Батюшка Серафим в конце войны благословил крестную добраться до Ленинграда, сказав, что кто-то из родных еще в городе есть. А мы всю войну провели в Московском районе, где и жили до войны. «Иди, – сказал батюшка Серафим, – ты их там сразу встретишь». Крестная добиралась очень долго. Это была весна 1944 года. Как и сказал отец Серафим, крестная сразу нашла нас и точно узнала, кто у нас жив, а кого уже нет.

      Фото преподобного Серафима Вырицкого с его автографом

      На все лето я приехала к своей крестной в Вырицу. И в течение лета часто бегала к отцу Серафиму. Я помню девочку Ольгу (правнучку батюшки) и келейницу – матушку Серафиму. Мы с ней любили друг друга, и до сих пор я вспоминаю ее с трепетным чувством – она была такая добрая.

      Отец Серафим относился ко мне очень-очень тепло. Может быть потому, что у меня не было отца. Думаю, что он так ко всем относился. Но я ощущала это его особенное, именно ко мне обращенное тепло.

      Я росла достаточно крепким ребенком, но в августе того лета я тяжело заболела скарлатиной. В сентябре я не смогла пойти в школу, лежала, прикованная к постели, и, буквально, умирала. У меня уже была кома. И мама, и крестная, и тетя по несколько раз в день бегали к батюшке Серафиму рассказать о состоянии моего здоровья. Он очень молился обо мне – я это чувствовала.

      Встал вопрос о том, что меня нужно везти в городскую больницу имени Боткина. А тогда была одноколейка. Нужно было четыре часа ехать, а до поезда нести меня на руках. Это было сложно и тяжело, а батюшка все ждал улучшения и не благословлял меня в больницу. Он сказал: «Не надо ее никуда отвозить. Она будет поправляться».

      С этого момента я пошла на поправку, хотя болела очень тяжело. Были осложнения на почки и менингит. Как я выжила, трудно сказать… Только молитвами отца Серафима!

      Когда я пришла к батюшке первый раз после болезни, он встретил меня в своей келлии с такой радостной улыбкой! Был сентябрь 1945 года, почти никого из приезжих посетителей у батюшки тогда не было. Он встретил меня сидя и сказал: «Ну, вот, Ниночка пришла, чуть к Богу не ушла… А кем ты будешь?» Я, как ребенок, не задумывалась над этим и не знала, кем буду. «А ты будешь врачом и будешь вот так лечить людей, – отец Серафим показал, как я слушаю фонендоскопом сердце и легкие. – Вот так будешь слушать всех».

      Больше об этом батюшка не говорил, и мы к этому не возвращались. Ну, сказал старец и сказал, мы не придали этому значения. И лишь через много лет я вспомнила эти слова отца Серафима. Закончив школу, я поступила в технический ВУЗ, хотя любила медицину. А только потом я поступила в медицинский. И вот уже 40-й год, как я врач-терапевт. Слова батюшки попали в точку, и я до сих пор все еще фонендоскопом слушаю больных.

      Я очень хорошо запомнила батюшку в один необыкновенный момент. Это был 1946 год. Отец Серафим еще вставал и ходил. Это было вечером. Народа у него не было. Я пришла и принесла что-то необходимое по хозяйству. Батюшка вышел на крыльцо