Дрифташтепсель. Рассказ. Валерий Мит

хитро посмотрел на меня, ухмыльнулся.

      – Ну, ты, Володька, и лис, прямо, как я в молодости, но болтаешь лучше, да и соображалка многим фору даст. Ладно, уговорил, слушай, но история будет длинная.

      Я изобразил предельное внимание. – Вытянулся навстречу ему и немного выпучил глаза.

      Кузьмич рассмеялся в голос.

      Я рассмеялся в ответ.

      Доверие было восстановлено.

      – Перестань кривляться, – беззлобно с улыбкой сказал он. – Речь пойдёт о серьёзных вещах. Самых главных в моей жизни.

      – Я весь внимание и настроен на предельное понимание, – с улыбкой ответил я.

      – Возраст…, – задумчиво сказал дед. – Даже не знаю, нужен ли тебе мой рассказ?

      – Ещё как нужен, – уже более серьёзно ответил я. – Эмоции немного зашкаливают, не обращай внимание, скоро пройдёт и я, действительно, готов слушать.

      – Хорошо. Мне самому не терпится высказаться. Столько лет терпел, а кроме тебя, похоже, и некому.

      – Всегда к вашим услугам, – вырвалось у меня. – Ты начал что-то про праздник, – добавил я.

      Дед покачал головой, задумался на мгновение и сказал:

      – Примерно неделю назад прошло двадцать пять лет, как я давал подписку о неразглашении. Новую подписку не потребовали. Может быть, забыли обо мне или то, что я знаю, стало неважным, а может быть, думают, что меня нет в живых. В любом случае, напоминать о себе я не собираюсь. Чувствую себя намного свободнее, даже дышится легче. Это, Володя, и есть мой самый главный праздник.

      – Серьёзные секреты приходилось хранить?

      – Считал, что серьёзные. Любые вопросы, связанные с обороной – серьёзные.

      – И теперь можешь их рассказать?

      – Могу, но привык молчать. От одной этой возможности становится не по себе.

      – Ладно, расслабься, – сказал я, пытаясь добавить в свой голос бодрые нотки. – За двадцать пять лет любая оборона изменилась и обновилась раз пять. Технологии поменялись, а все секреты такой давности интересны только историкам. Хочешь высказаться – говори. Бояться нечего. Да и я никому не скажу, если для тебя это важно.

      – Спасибо, Володя. Для меня это и правда, важно. Не рассказывай никому, о чем здесь услышишь. Я хоть и думаю примерно, как ты, но в жизни повидал всякое. Иногда случаются страшные вещи из-за, казалось бы, незначительных причин.

      – Каких причин? – машинально спросил я.

      – А таких. – Выдал по глупости пять лет назад название, а ты взял и ввёл его в поисковик. Хорошо ещё на моём компьютере.

      – Что за название? – я действительно уже не помнил.

      – Забыл уже. А ведь мне звонили потом из службы безопасности. Вопросы задавали, напоминали о подписке, а я унижался, каялся в стариковской глупости и молил бога, чтобы ты не повторил свой поиск с другого компьютера.

      Пронесло, услышал бог мои молитвы. Ты не повторил и всё улеглось.

      – Да о чём, речь-то? – почти выкрикнул я.

      – Скажу, – почти шёпотом заговорщицки ответил дед. – Сил нет терпеть,