Филфак. Записки скверного мальчишки. Валерий Петрович Рогожин

по стаканам, как обычно у нас мужики разливают водку. Он закончил, взял стакан, что-то коротко произнес на своем гортанном наречии и они все втроем выпили. Была полная иллюзия, что три наши пьянчуги лупят водку где-то в подворотне.

      Приятель поворочался помотал головой, может исчезнет наваждение, но ничего не исчезало, не пропадало. Он прикрыл глаза, пытаясь обдумать, что это такое происходит, но сон опять навалился на него как мягкая теплая добрая медведица и он провалился обратно в темную яму.

      Когда он окончательно проснулся в комнате никого не было. Не было и намеков на недавнее присутствие негров, стаканов и бутылки подсолнечного масла.

      Не иначе, как сон такой. Еще и солнце яркое светило, а ведь даже покойная бабушка говорила, что, если спишь днем на солнце, то всегда голова болит и кошмары всякие видятся.

      Только дня через два он встретил негра, поселившегося в соседней комнате. Когда он поздоровался и хотел спросить про подсолнечное масло, негр неожиданно начал извиняться, что они сели перекусить без спроса в его комнате. Вот такие дела.

* * *

      Арабы опять заглянули на кухню. Я как раз уже поглощал, не уходя с места производства, шикарные свиные шкварки с капающим шкварчащим салом. Шкварок получилось много. И я угостил любопытствующего. Он собрался было взять кусочек, но когда услышал, что это жареная свинина, кухня наполнилась такими ужасающими воплями! И на кухне отвратительно пахло, и эту вонь теперь никак отсюда не убрать, и нормальный человек не может терпеть такие ужасы, и даже в неубранной конюшне запах стоит лучше!

      Я, не обращая внимания, доел буквально разговаривающие со мной шкварки, забрал сковородку и ушел в свою комнату. Когда минут через десять я вернулся в кухню за кипяточком, вся арабская братия, демонстративно открыв окно, кипятила на плите чайник.

      Я начал наводить в банке смородину. Один из арабов ехидно поинтересовался:

      – Что теперь с кипятком будешь свою нечисть есть?

      – Вот какую я глупость сделал, – начал я сожалеть. – Если бы я не сказал тебе, что жарю свинину, ты бы тот кусок проглотил, и еще за добавкой полез бы.

      – Что ты, что ты! Нам нельзя свинину, свинья – нечистое животное! – стал очень серьезным Оскар.

      – Ну вот сам не ешь, а другим не мешай! Можно подумать, что верблюд намного чище! – Верблюд очень чистое и очень вкусное животное. Вы в России ничего не понимаете, потому и верблюжатину не кушаете.

      – Понимальщики нашлись. Ты, понимальщик, сам-то хоть что-нибудь сготовить можешь?

      – Я? Да очень даже могу. Я плов могу!

      – Ну вот сготовь на обед плов!

      – Как сготовь? Баран надо, рис надо, горох надо, чернослив надо…

      Он бы еще долго перечислял, исходя слюной, что ему надо, чтобы сготовить миску плова.

      – Ха! А я за час, ну за два полный обед сделаю не хуже, чем в столовой.

      – Да ты выдумываешь!

      – Ничего