Девушка за спиной (сборник). Илья Казаков

школы, в отличие от официанток. Мы подняли стаканы, салютуя друг другу – нашей дружбе, этой ночи, будущему.

      – Я ей позвоню и тогда точно узнаю: она это или нет, – сказал Андрей и быстро выпил. Вытащил из кармана телефон.

      – Прекрати, – сказал я.

      – Час ночи, – запротестовал Никита. – А если это не она?

      – Наоборот, – перебил его я. – А если это она?

      Они уставились на меня. Виски – мой лучший учебник по психологии.

      – Если это не она, не проблема. «Прости, но я безумно скучаю, не могу спать» и бла-бла-бла, как пойдет. Но если она? Ты что, будешь, сидя в пяти метрах, орать ей сквозь музыку «Привет, как дела?!» и не слышать, что она отвечает?

      – Да, – сказал Никита. – В первом случае ты придурок, а во втором жалкий придурок.

      Андрей сидел, раздавленный логикой. Он её почти уже любил, а она прогнала его, после того, как он её проводил домой из театра и поцеловал в лифте.

      – А что ты хотел? – сказал я. – Может, она не хотела в театр? Или не хотела целоваться в лифте? Или, может, хотела, чтобы ты не уходил, а ты ушел.

      – У нее мама дома была, – объяснил он. – Не могу же я в тридцать пять целоваться при маме.

      – Да хоть при папе, – насмешливо кинул Никита.

      И налил. Бутылка заканчивалась. Надо было брать еще одну. Или не брать. Всё зависело от обстоятельств.

      – Значит, так, – сказал Никита. – Я иду к диджею и говорю ему, какую песню поставить. И ты сразу, как только я окажусь у его пульта, вставай и иди к ней. А то кто-нибудь её под эту песню пригласит.

      Мы посмотрели на девок за столиком. Девки были видные. На них посматривали не только мы, план мог рухнуть из-за промедления.

      – А что за песня-то? – спросил Андрей, осмысливая и робея.

      – Безотказная, – объяснил Никита.

      Он встал и пошел.

      Даже я заволновался. Мы смотрели то на столик девушек, то на Никиту. Он сказал что-то диджею и махнул нам.

      Я толкнул Андрея. Он покорно встал и пошел. Под звуки лучшей из романтических песен.

      – Ночь по улицам прошла… – сказал одобряюще всем нам Григорий Лепс.

      Андрей навис над девушкой сбоку, что-то сказал ей на ухо. Взял за руку и повел в центр зала.

      «Лепс, – думал я. – Не подвел, красавец».

      – Ну как? – самодовольно спросил Никита. – А-а?

      – Ни хрена без нас не может, – согласился я.

      Мы чокнулись. Потом обнялись. От избытка чувств.

      – Может даже не узнать среди тысяч женских лиц!

      – Лепс в теме, братик, – сказал мне Никита. – Андрюха точно может не узнать.

      – Ты как хочешь, а я пойду, – сказал я и встал. – Сейчас приглашу кого-нибудь.

      Две девушки за тем столиком остались сидеть. Пили шампанское. Или просекко.

      – Блондинку или другую? – спросил я и пошел.

      – Блондинку! – крикнул Никита.

      Мы кружились. Надо было что-то сказать. А может, и не надо.

      – Как тебя зовут?! – крикнула она, но Лепса перекричать всё равно не смогла.

      Я подумал и крикнул в ответ:

      – Никита!

      – Здóрово! –