Право Рима. Константин. Часть I. Василий Кузьменко

со своими коллегами. Их было трое: сенатор Септимий Маргус, сенатор Спурий Олиус из рода Клавдиев и сенатор Мамерк Квинт из рода Эмилиев. Септимий Маргус крупный землевладелец Италии сидел рядом с Нумерием, а двое других сенаторов сидели напротив, опёршись на чёрную мраморную стенку бассейна. Слегка разомлевшие от пара они вели степенную беседу государственных мужей.

      – Римские императоры со времён Нерона получали власть и успешно правили только в результате некого компромисса между армией и сенатом, – произнёс худощавый, седой Олиус Клавдий.

      – Ты прав Олиус, если говорить именно об успешном правлении, – усмехнулся Нумерий.

      – Чем же ты недоволен Нумерий, ты Максенцием вроде обласкан, дела у тебя, судя по всему, тоже идут хорошо? – спросил Мамерк Квинт, полноватый мужчина средних лет.

      – Если отбросить любые божественные теории то власть всегда зиждется на тех услугах, которые может оказать либо Сенат, либо армия своему государству и народу, – ответил Нумерий.

      – Армия может править только силой оружия, в руках Сената находятся все торговые рычаги управления империей и без компромисса здесь конечно не обойтись, – включился в разговор Септимий Маргус, седой плотный мужчина, – если конечно власть работает в интересах государства, а не ради достижения чьих-либо личных целей.

      – Личные цели они тоже разные бывают, – задумчиво произнёс Нумерий.

      После его слов наступило молчание. Каждый из сенаторов видимо задумался о своих личных целях во власти. Септимий думал о том, как сохранить и приумножить свои владения на Аппенинском полуострове. Его виноградники и масличные плантации приносили ему огромный доход, но вот последний указ Максенция об увеличении налогов на доходы крупных землевладельцев его весьма тяготил. Олиус Клавдий и Мамерк Квинт думали о том, как внезапно умерли их дальние родственники сенаторы, переписав свои завещания в пользу Максенция перед самой смертью, в результате чего их семьи лишились большей части своего имущества.

      Нумерий незаметно наблюдал за своими собеседниками, обдумывая свою следующую фразу. Он никогда не начинал разговор первым, чтобы не выдавать своих истинных намерений. Через некоторое время Олиус Клавдий произнёс:

      – Из ныне здравствующих императоров, пожалуй, только Диоклетиан показал отсутствие каких-либо корыстных целей в период своего правления.

      – Да, но именно он существенно снизил роль Сената в управлении империей! – возразил ему Септимий.

      – Он привёл в порядок управление империей, упокоил варваров на границах и как обещал, отрёкся от власти через двадцать лет правления, – сказал Мамерк Квинт.

      – Честь и хвала ему, видимо этим он и войдёт в историю, – включился в разговор Нумерий, – однако это уже в прошлом, сейчас у власти в империи находится тетрархия созданная Диоклетианом.

      – Мы сами привели к власти Максенция, Диоклетиан его не назначал августом, – произнёс Олиус, – то, что Галерий прислал ему свой указ о христианах,