*Цена прошлого#. Саша Селяков

колбасу, домашнее сало, сыр, фрукты, а таджик даже умудрился на самодельной конфорке сварганить некое подобие плова из «быстрого» риса, овощей и говяжьей тушенки.

      Покончив с чаем, мы схватили ложки и принялись с аппетитом поглощать приготовленные блюда.

      – Ай, да Федя! Молодец! Плов отменный, как настоящий.

      – Я не Федя, я Файзуллох!

      – Пока выговоришь, язык сломаешь!

      – Точно, точно! Федей будешь! – подхватила камера.

      На том и порешали. Федя сначала противился – дул губы и громко возмущался, но потом ничего, даже заулыбался, видимо понял, что ничего обидного в «Феде» нет.

      Домик, который не пил крепкий чай вообще, сделал один символический глоток и в основном налегал на рыбу.

      – Помню, встречал я один Новый год в БУРе, – начал он, – холод собачий, аж пар изо рта идет. Мы там с одним пареньком сидели. Хороший паренек, сейчас уже ворует. Так вот, у нас не было ничего: ни чая, ни курить, ни тем более ничего съестного. Хлеба полпайки оставалось с ужина и все. Настроение, как сами понимаете, непраздничное. Разговаривать даже неохота – сидим молчим. Я от скуки встаю и начинаю тусоваться. Тут слышу, что пол в одном месте как-то странно скрипит. Подхожу туда, ногой проверяю – точно, одна доска забита неплотно. А как присмотрелся, вижу – около забитых гвоздей, вокруг самых шляпок, доска покарябана, вся в царапинах. Ну, ясно, что гвозди выдирали. Мы с корешом немного попотели, пол вскрыли, а когда подняли доску, нашли под ней три «шпули» – одна с табаком, две с чаем. Вот тут праздник и начался! Сразу настроение появилось, и поговорить захотелось, короче, славно тот Новый год отметили. Даже то, что ради чая сожгли мою последнюю рубаху, меня нисколько не расстроило.

      – А рубаху-то зачем было жечь? – не понял я.

      – Как зачем? Там нет ни чайника, ни кипятильника, даже розетки нет. Воду кипятили на огне, моя рубаха вместо дров пошла.

      – Да ладно, и че нормальный чай получился?

      – А почему нет-то? Костром пахнет!

      – Ну да, скажешь тоже, – усмехнулся я. – Я одного не могу понять, как он там оказался, чай с табаком?

      – Привет из прошлого. Тот, кто сидел до нас в этой камере оставил.

      – Зачем под пол-то прятать?

      – Чай, сигареты там под запретом были, если мент найдет – отберет, да еще и отдубасит. Вот он и зарыл. А воспользоваться почему-то не успел.

      Я посмотрел на тлеющую сигарету, медленно затянулся и долго не выпускал дым из легких. Как же мы все-таки никчемны – начинаем ценить что-то лишь тогда, когда нас этого лишают. Мое праздничное настроение сразу куда-то подевалось, и я, отмахиваясь от предложений «съешь еще вот это», вышел из-за стола и лег на шконку, аппетит пропал тоже.

      По телевизору шел какой-то новогодний концерт, очередная вариация «Голубого огонька» – звезды отечественной эстрады исполняли свои новые и старые популярные песни, в перерывах поздравляя страну и друг друга с Новым годом: широкие объятия, поцелуи в обе щеки, поклоны до земли. Лицемеры. Такая наигранная