Записки кота Рыжика. Романчик сюр. Нина Заря-Абрамович

оборачиваются. И почему бы им не заплатить тысячу евро за мое новое произведение и тем самым выиграть чаепитие со мной?

      – Прочти мне этот шедевр…

      – Пожалуйста! Но, в переводе на русский это будет так…

      И Мерилин фон Бруннен читает Соне стих, от которого я, видавший виды котяра, краснею…

      Эротического удовольствия, признаюсь, я не получил. Не догоняю, наверное. – Зато моя хозяйка тысячу евро сэкономила!

      – Ну, тебе, пожалуй, еще рано так пиариться. – резюмирует Мерилин. Сначала выйди хотя бы на рынок, поосмотрись, привыкни, пообщайся с народом.

      Мерилин была писательницей со стажем. Они давно дружили с моей хозяйкой.

      В Германии, в маленьком городке Кляйнштадт, уже вышли три ее книжки со сказками для детей.

      И роман для взрослых «33 эротических сна», от которого дрогнул весь ее городок, а особо моральные соседи-бюргеры перестали привычно кланяться.

      Ни денег, ни славы всемирной Машка пока еще не добилась.

      Но дело это наживное. Подруга уверена, что станет несметно богатой и знаменитой. И после этого точно пригласит Соню. И меня, конечно! К себе, в гости, разделить радости ее сказочных побед.

      Вот тогда -то мы с ней, втроем, таких шедевров накропаем! Весь мир содрогнется!

      Короче. Прислушаться к советам маститой подруги было разумно.

      Но будут ли улетать книги с такой подозрительной фамилией, которая красуется на обложке и явно отпугивает читателей!

      Меня бросает в холодный пот. Хотя коты, говорят, не потеют.

      Проценты в ломбарде растут, время бежит, ящики с книгами Говерлой застыли в нашей прихожей. А драгоценности в ломбарде! Мой медальон! Как же мне помочь хозяйке?

      А, может, мне вышиванку на себя нацепить? И красные шаровары! А Соню украсить веночком с цветными ленточками.

      Ну, тогда уж и борща украинского кастрюляку наварганить? С чесноком и сметанкой! И в люди. На рынок. С промоакцией! С поварешкой. Одноразовой посудой.

      Примазаться, так сказать… показать, что не чужие мы!

      Но с такой фамилией, как у нас! Какая вышиванка! Еще и побьют!

      Или заколоть мне за уши ермолку? Прицепить по кудрявому пейсу! И на израильский рынок? Прямо в их посольство.

      – Купите книгу, братья евреи! Свои мы, свои! Цукерманы!

      Но у Сони волосы не кудрявые! Нос не горбинкой! И на идишь она ни бельмеса. А уж я тем более. Со своей – то космополитической рожей! Вот же надают по ушам! Ой, какой кошмар!

      И куда нам, бедным, деваться с такой фамилией!

      Я прозаик. Пишу про заек

      Говерла из книг вздымается к потолку. Я взираю с ее высот, развалившись на соболином меху. Успокаивает мысль, что Говерла мелкая сопочка в сравнении с Эверестом.

      Мне беспокойно. Снятся кошмары о конце света. Соне тоже эта гора книг не в кайф. Ломбард кровожадно требует денег.

      Клеить плакаты на столбах, с объявлениями о чаепитии с писательницей, как советовала Мерилин, мы не стали.

      Но о выходе