Шаг вперёд, два назад. Николай Асламов

наоборот, расчесанные и завитые.

      А одежда… Таких костюмов Вальтер не видел никогда. Слуги герцога в своих ливреях казались теперь просто оборванцами.

      У первого вся одежда была изрезана. На груди, на боках, на спине, даже на гульфике – везде были прямые ровные разрезы, из-под которых проглядывала кроваво-красная подкладка. Человек казался изрубленным с головы до ног, только он не истекал кровью, а радостно гоготал. Пышные буфы на плечах были разных цветов – синий слева, желтый справа. Непомерно раздутые штаны тоже различались, только желтая штанина здесь была слева, а синяя справа. На голове у человека была плоская широкополая шляпа с тремя пушистыми, закрученными из-за чрезмерной длины перьями розового цвета, которые колыхались при каждом повороте головы.

      Другой был весь в бантах. По зеленой одежде ровными струями водопада сбегали каскады бантиков, бантов и бантищ, постепенно менявших цвет от светло-розового до темно-пурпурного. Такими же бантами был украшен и непомерных размеров гульфик. На голове у человека красовался плюмаж из пышных белых перьев, свисавших в разные стороны.

      Третий носил чулки и короткие черные штаны в обтяжку, зато рукава были широченные, Вальтер мог бы залезть в один такой целиком, и состояли они из нескольких ярусов черных ленточек, хитро сшитых друг с другом и поблескивавших так, словно они были мокрыми. Что это за ткань, Вальтер не знал, но вместе с ярко-желтой курткой и большим черным беретом из той же блестящей ткани, надвинутым на одно ухо, смотрелось очень красиво.

      Четвертый…

      – Мам, ты чего? – спросил Вальтер, почувствовав, как вздрогнула мать.

      – Нет-нет, сынок! Смотри!

      И Вальтер смотрел. В глазах рябило от мельтешения красок диковинной одежды, блеска золотых и серебряных цепей, ярких бликов, разлетавшихся от перстней и начищенных пряжек, но мальчик боялся моргнуть – вдруг диковинные люди исчезнут!

      – Ишь, вырядились, как петухи! – возмутилась какая-то женщина. – Распорядок им не писан!16

      – Им никакой порядок не писан, – буркнул кузнец. – Нет на них управы.

      – Цвет империи! Молодцы! Красавцы! – восторженно вопил гнусавый.

      Но вели себя эти люди совсем не красиво. Они стояли, сидели и лежали в телегах, распределившись, как попало, и по очереди прикладывались к большим глиняным бутылям. В одну из телег вместо лошадей они запрягли женщин и теперь подбадривали их щелканьем кнута, свистом и улюлюканьем. В другой телеге два человека, хохоча, крепко держали третьего, чтобы четвертый мог вливать ему в глотку какое-то питье из бочонка. Рядом с ними, покачиваясь, сидел еще один и тупо смотрел куда-то вперед. В какой-то момент этот человек не выдержал и, переломившись через край телеги, изверг под ноги отшатнувшейся и вопящей толпе содержимое своего живота, вытер рот красивым рукавом и поехал дальше, наполовину свесившись с борта.

      – Мам, а кто эти люди? – спросил мальчик.

      – Ландскнехты, Вальтер.

      – А они хорошие или плохие?

      – И то и другое, – ответила мать, глубоко вздохнув. – И то

16

Имеется в виду распорядок об одежде 1530 года, согласно которому все слои населения должны были носить определенную одежду, подобающую их статусу в обществе. Особая статья оговаривала возможность военных одеваться, как им угодно, но только на время боевых действий, однако наемники в тонкости не вдавались и носили, что вздумается и когда вздумается, взрывая не только моду XVI века, но и сословные барьеры, которые распорядок об одежде призван был укрепить.