Шаг вперёд, два назад. Николай Асламов

ничего оттуда не углядит. А вон Якоб карабкается на крышу сарая. Ох, лишь бы его пивовар не увидел! Это его сарай, и Вальтер сам слышал, как пивовар обещал вставить оглоблю в дыру тому, кто в тот сарай полезет. В какую именно дыру вставит, Вальтер не знал, у Якоба вся крыша в дырах после зимы. Но как же они жить-то будут с оглоблей, которая прямо внутри дома торчит?

      – Мам, тебе не тяжело? – спросил мальчик, наклоняясь вниз.

      – Да сиди уже! – резко ответила мать, подбросившая его чуть повыше. – Всю жизнь на моей шее!

      Смотреть было нечего, поэтому Вальтер снова прислушался к разноголосому гомону.

      – Они за императора воюют?

      – За герцога нашего!

      – Да им все равно!

      – Точно! Всегда сами за себя! Лишь бы им платили!

      – Мам, а хочешь, я тебе рассказывать буду? – вновь спросил мальчик.

      – Я вижу, не беспокойся! – пропыхтела снизу мать. – Ты, главное, сам смотри!

      На что смотреть, мама не уточнила, но мальчик послушно разглядывал телеги, накрытые холстиной, и людей, ехавших на козлах. На его, Вальтера, взгляд, ничего примечательного ни в телегах, ни в людях не было. Где-то далеко пели песню:

      Наш кайзер Карл тут узнал

      Что армию француз собрал,

      Чтоб замки стойкие пленить

      И Верхнюю Бургундию

      Чтобы дотла спалить.

      Он известил о том господ,

      Из Оберланда в тот поход

      Пришла большая сила:

      Ландскнехты тоже были там,

      Их всех война взрастила.

      – О! Слышите? – завопил кто-то гнусавым голосом. – Маршируют герои! Защитники империи! Да здравствует император Карл! Да здравствуют храбрые кнехты!

      – Бездельники, трепачи и воры! – ответил ему деревенский кузнец. – Девок бесчестить, вино пить да песни орать – вот и вся их доблесть!

      – Мам, а кто это? – спросил Вальтер, снова свешиваясь вниз.

      – Да не ерзай ты! – вспылила мать. – Сейчас сам все увидишь.

      Десятки мужских глоток продолжали нестройное, но очень задорное пение, расслышать которое становилось все легче:

      Итак, переместились все

      Под город, что звался Мезьер.

      Его мы обстреляли —

      Взлетел на воздух больверк весь —

      Ух, как там осерчали!

      Дома от выстрелов горели,

      И камни вниз со стен летели,

      Ворота мы разбили —

      «Немало рухнуло дверей»,

      Как многие шутили.

      По дороге теперь шагали мальчишки. Кто-то его, Вальтера, возраста, а большинство постарше. Одни волочили длиннющие пики, другие гордо несли на головах шлемы, которые им были слишком велики, третьи держали на плече мечи. Двое несли алебарду наперевес: один – за тупой конец, второй – у самого лезвия, за окованную часть древка.

      Вальтер никогда оружие в руках не держал и тоже захотел с ними. Наверное, для этого надо еще немного подрасти.

      – А чего