Внук доктора Борменталя. Александр Житинский

дверь кабинета, и на пороге возник знакомый уже старик. Он был уже без шинели и палки, в офицерском кителе без погон, но с орденской планкой.

      Борменталь поднял голову от бумаг.

      – Понятых прошу занять места! – четко произнес старик.

      – Как вы сказали? – не понял Борменталь.

      – Дмитрий Генрихович, это Швондер. Не обращайте внимания, он всегда так говорит. Привычка, – чуть понизив голос, спокойно объяснила Катя.

      – Катя… – Борменталю стало неловко от того, что Швондер может услышать.

      – Дa он почти глухой, – Катя подошла к Швондеру, громко прокричала ему в ухо: – Проходите, Михал Михалыч, садитесь! Это наш новый доктор!

      Старик сделал несколько шагов и опустился на стул перед столом Борменталя.

      Борменталь нашел историю болезни.

      – Швондер Михаил Михайлович, девятьсот третьего года рождения, ветеран КГБ, персональный пенсионер союзного значения… – прочитал он на обложке. – Нa что жалуетесь, Михаил Михайлович, – обратился он к Швондеру.

      – Здесь спрашиваю я, – сказал Швондер. – Фамилия?

      – Моя? Борменталь, – растерялся доктор.

      – Громче. Не слышу.

      – Борменталь! – крикнул доктор.

      – Статья пятьдесят восьмая, пункт три, – подумав, сказал старик. – Неистребима гнида.

      Борменталь не находил слов.

      – Опять заскок, – привычно сказалa Катя, снова подошла к Швондеру. – Не дурите, больной! Не старый режим! – крикнула она ему в ухо.

      Швондер сразу обмяк, жалобно взглянул на Борменталя.

      – Суставы у меня… Болят…

      – Артроз у него, Дмитрий Генрихович, – сказалa Катя, помогая Швондеру пройти к накрытому простыней топчану и раздеться.

      – Диагноз ставлю я, запомните, – Борменталь мыл руки.

      Он подошел к лежащему в трусах и в майке на топчане Швондеру, ощупал колени.

      – Снимок делали? – спросил он.

      – A? – отозвался Швондер.

      – Полно снимков, – Катя протянула доктору пакет черной бумаги.

      Борменталь вынул рентгеновский снимок, посмотрел на свет.

      – Борменталь… Иван Арнольдович… Не ваш родственник? – слабым голосом спросил старик.

      – Это мой дед.

      – Враг народа, – доверительно сообщил Швондер.

      Борменталь оторвался от снимка.

      – Иван Арнольдович посмертно реабилитирован в пятьдесят девятом году, – веско сказал он. – A вы что, его знали? – спросил он, снова ощупывая колени старика.

      – Громче, – потребовал Швондер.

      – Знали его?! – наклонился Борменталь к старику.

      – Как же. Доводилось. Контра первостатейная.

      – Дa как вы може… – Борменталь смешался.

      – Не обращайте внимания, Дмитрий Генрихович. У него все контры, – сказалa Катя.

      – Дa, дa, дa… – кивал старик. – Вы заходите ко мне, я вам кое-что покажу интересное… Внук зa деда не отвечает.

      Коттедж Швондера, где старик жил в одиночестве, помещался на самом краю бывшего поселка сотрудников