Воспитанник Шао. Том 2. Книга судеб. Сергей Александрович Разбоев

амплитуда прогиба спины гораздо меньше заокеанской.

      – Ты, как был невыносим, таким и остался. – Генерал мучительно сморщился, прокашлялся в платочек. – Нехорошо ты делаешь. В Гонконге, в заливе, что произошло?

      Чан миролюбиво и очень отвлеченно заулыбался.

      – Там, наш хороший знакомый, уважаемый Ван, со своими корешами скандальный дебош устроил. Я был совсем в неведении того, что он вообще может оказаться в английской зоне. Группу майора Споуна легонько потрепали. Где сошлись их дорожки, не знаю. Но Споун оказался достаточно благоразумным и вовремя ушел из-под удара. Меня не в чем упрекнуть: там своя полиция, свои спецслужбы.

      – Ай-я-яй. Опять ты не при делах. Эти оперативные сказки я от тебя двадцать лет слышу. Можешь рассказывать их кому-нибудь другому, или когда я уйду на пенсию. Я на тебя, брат Чан, крепко надеялся. А ты меня, доброго старика, не учел.

      Полковник понял, что можно присесть за стол и, преданно глядя на шефа, добросовестно лукавил:

      – Несносный Ван опередил нас и кое-где даже обманул. Если бы американцы обратились к нам за содействием, разве я отказал бы. Споун хоть и невелика фигура в американских рядах, но я его более уважаю, чем Динстона.

      – А что это вы, государственный чиновник, все принимаете на личные симпатии: хочу люблю, хочу нет. В народные диктаторы метишь: бюрократический деспот. Точно тиран. Взятки берешь?

      – Только мелкими купюрами.

      – М-да. Наверное, я тебя все же отстраню на время. Что-то бесовское в тебе появилось. В "Ночном драконе" что произошло?

      – Стреляли.

      – Знаю. Сорок человек убито.

      Чан непроизвольно изменился в лице.

      – Сорок?!

      – А ты сколько думал?

      – Думал меньше.

      – Так что там было? И не думай мне лгать, все равно на чистую воду выведу.

      Полковник нейтрально пожал плечами.

      – Наверное, старые грешки. Монахи наказывают группировки, которые выступили против них в семидесятом. Ван исполняет.

      Генерал пожевал губами, повертел нервно головой.

      – Управы на них нет. Этому архару Вану под девяносто. И хворь его никакая не берет. Что он пьет?

      – Энергия в нем мощная.

      – Да не энергия. Кровь, наверное, пьет чужую.

      Чан уже вдохновенно расслабился, небрежно махнул рукой.

      – Может быть: если сорок человек в Гонконге постреляли.

      – Ты меня не поддевай: молод еще.

      Генерал беззлобно показал подчиненному тощий кулачок.

      – Нехорошо. Я старый человек, плохо переношу смерть.

      Но Чан продолжал оперативно философствовать.

      – Чисто по-человечески они правы. Распоясались не монахи. Банды под вывесками всяких там «Триад» переходят все границы условности. Закон для них уже не становится преградой.

      – Что ты мне гнусишь, уважаемый. Или я меньше твоего знаю, кто больше попирает законы: банды или твои любимые братья-монахи. Одним можно убивать, потому что они хорошие. Другим нет: потому что они загодя уже преступники.

      – Если бы закон надежно защищал