Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом. Илья Уверский

свистом Курчатова и Капицы. Хотя Коровьев с Бегемотом тоже свистнули неплохо. Нет, конечно же, я имею в виду не начальника СМЕРШ Виктора Абакумова, а реального Абадонну, от которого исходила ужасная радиация.

      Я соскальзываю и проваливаюсь немного вниз – назад в прошлое. Какая-то параллельная ветка. Это сцена «воскрешения мертвых», все как у Булгакова. Выходит секретный ленинский декрет о массовом изъятии из могил и фамильных склепов царской знати, богатых вельмож и дворян фамильных драгоценностей. Некоторых находят нетронутыми тлением и выкидывают в канавы, где они чернеют и обращаются в прах. Этого я не увидел, но мне показалось, что я увидел Иосифа Шкловского, который намекнул, что в Петропавловской крепости уже давно никого не осталось. Бриллианты, золото, картины – все вывозится за рубеж.

      Опять Вильям Буллит в Спасо-Хаузе. Он исчезает, а на его месте появляется благовидная семейная пара – Джозеф Дэвис и Марджери Пост, тогда богатейшая женщина в США. Во всех высших кругах ее называли Императрицей, дома – просто Марджи, нет, не Марго. Хотя похоже. Они приезжают прямо в разгар репрессий 1937 года. Супруга нового посла увлекается искусством, скупает картины, золото, иконы, яйца Фаберже, все идет на ура. Она почти сходит с ума, без охраны слоняется по Торгсинам, заходит даже в разрушенные церкви. «Императрица в восхищении!» Иногда ей помогает Полина Жемчужина, еще одна Маргарита, жена главы Советского МИДа Молотова.

      Даже покинув СССР, Марджи еще долго скупает вывезенные из страны Советов предметы искусства на аукционах всего мира. Сейчас все это можно обнаружить в собранной ею богатейшей частной коллекции музея «Хиллвуд», что рядом с Вашингтоном.

      Неожиданно появляется гордый поэт, ассириец Иосиф Джугашвили. Пишет неплохие стихи. Что-то про Луну, что-то про какого-то пророка, которого в конце заставляют выпить чашу с ядом. Значит, уже был в курсе. Потом он бросил писать, но книжку со стихами все же издали. Дальше вижу Ахматову. Она спрашивает кого-то, – тираж в 12 тысяч, не много ли за одну Луну? Кто-то ей вежливо отвечает, что орбита Плутона значительно больше орбиты Луны. И Плутон будет еще долго там кружиться со своими спутниками Цербером и Хароном, пока не отправится к Эриде, за пределы солнечной системы. В бездну.

      Дальше Горький вдруг начинает делиться, как бешеный. Вот у него уже свой город Горький, свои парки во всех крупных городах. Свой автозавод ГАЗ. Свои машины, первые в Советах – а-шки. На них создают первые кареты скорой помощи, можно назвать их и аннушками. Они везде, где случилась серьезная беда, правда, ломались постоянно, прямо чума какая-то. Проще говоря – катафалки.

      Взлетает самолет-гигант «Максим Горький». Горький захватывает богатейшие особняки российских миллиардеров, заселяет в них свою семью.

      Вот его сын Максим Пешков женится на Надежде Пешковой – Тимоше, неунывающей вдове. Вокруг нее начинают околачиваться Сталин, Ягода, Алексей Толстой, куча какого-то народа, да и сам Горький.

      Вот