Второй раз в первый класс. Маша Трауб

что у нас есть книга – словарь литературоведческих терминов.

      – Вася, если жанр, то на «а» подходит только «анекдот», – опять пошутила я, – ты уверен, что правильно понял вопрос?

      – Мааааам! Вспомнил, он еще на футуризм похож!

      – Акмеизм?

      – Точно. А ты сразу не могла ответить? Без книжки?

      Не могла. Я без Гугла и подсказок по картинкам уже вообще ничего не могу. А Сима, конечно же, не пройдет собеседование. Одна надежда на прописку – по прописке нас вроде бы должны взять в школу. Да еще сын учится в этой же старшей школе, что тоже плюс. Поэтому я переключилась на общее развитие, решив, что еще год у нас в запасе есть – успеем подготовиться. В школу принимают, если ребенку к сентябрю исполняется шесть лет и шесть месяцев, не меньше. У Симы выходило, шесть и три. Пойдет в семь и три. Как все.

      Поиски героя, или Как отбить ребенку веру в прекрасное

      С художественной литературой у нас колоссальные проблемы. У Буратино есть папа, но нет мамы. Почему? У Дюймовочки есть мама, но нет папы – странно. Девочка появилась из цветка? Так не бывает. Все знают, что дети рождаются из живота. С принцами у нас тоже не заладилось. Смотрели с Симой мультик про спящую царевну. Очень нравился сначала. А в конце – слезы.

      – Сима, что?

      – А собаке поцелуй любви?! – рыдала дочь.

      – Какой собаке?

      – Которая яблоко отравленное съела! Почему королевич Елисей собаку не поцеловал?

      Действительно, не поспоришь…

      С принцем, конечно, я виновата. Сима выступала в балетном спектакле. Я отвечала за вывод семерых девочек, которые танцевали партию гномиков, на сцену. Я вела их узкими коридорами Дома культуры и думала о том, какие они счастливые – еще совсем маленькие, а видят артистов, которые готовятся к выступлению, знают, что такое гримерка, могут прикоснуться к настоящему закулисью. Я, видимо, задумалась и размечталась. Вдруг увидела Принца – артиста балета, который танцевал эту партию. И я как полоумная закричала:

      – Девочки, смотрите, принц!

      Мои подопечные уставились на юношу в трико, с приклеенными ресницами, в ярком макияже, включая накрашенные губы и блестящие волосы.

      – Это не принц, – отрезала моя Сима.

      – Принц! Настоящий! – начала заламывать руки я.

      И мои девочки дружно зарыдали. Многоголосием.

      – Это не принц! Это какая-то тетя! Принцы не такие! – кричали они, и моя Сима громче всех. – У него губы! Губы красные!

      Тут до меня дошло, что надо быстро что-то делать, иначе на сцену у меня выйдут семь зареванных гномов.

      – Принцы бывают разные, – начала вещать я, – это же сценический принц. А на самом деле – он прекрасный юноша. Для кого-то, может, и принц.

      Артист балета сделал мне недовольное лицо. Наверное, ему не понравилось определение «разные».

      Мои девочки продолжали жаться к стене и рыдать.

      – Мама, он в колготках! – показала пальцем Сима.

      – Да, потому что это не колготки, а трико. Мужчины в балете танцуют в трико. Разве вы не знали? – Я начала злиться.

      – Он