Второй раз в первый класс. Маша Трауб

мамы-рукодельницы – против всех прививок. Так что из стана «идеальных мам» меня изгнали. Я с облегчением отбросила недошитую тапочку из фетра и засунула подальше пакетики с дрожжами и разрыхлителями. Вечером пришел сын и спросил, что на ужин.

      – Свари себе пельмени. Я работаю, – ответила я, усаживаясь за компьютер.

      Вася был счастлив. Ему вернули нормальную мать. Он сварил пельмени себе, сосиски сестре, и они дружно ужинали в гостиной под мультики, что я в свой «степфордский» период запрещала делать категорически. Муж осторожно спросил, не могу ли я печь «шу» хотя бы раз в две недели, ну или раз в три недели.

      Стеллочка все-таки приняла участие в представлении. И это была лучшая съемка. Девочки танцевали бабочек, а Стеллочка на своей волне бегала по сцене огромной зеленой гусеничкой и сбивала бабочек, которые падали, как кегли. Она подбегала к бабочке, хватала ее в объятия и несла на другой конец сцены. Девочки вполне натурально трепыхались.

      Ну а потом Стеллочку и вовсе определили в солистки, поскольку у нее образовался партнер. Мамочки от возмущения стали дружно вязать объемные шали и плести шарфы.

      – Я не пойду! Тут одни девчонки! – рыдал новый мальчик, которого привели на занятия.

      – Пойдешь! Ты будешь принцем! – увещевала его мама.

      – Не пойду! – Мальчик сел на пол, перегородив проход.

      – Пойдем. – К нему подошла Стеллочка, подняла его одной левой и поставила на ноги. Мальчик, которого звали Степан, не ожидал такого подхода и начал отступать. Бежать было некуда – коридор, дети, родители. Стеллочка сграбастала своего принца в охапку и крепко обняла так, что у Степана чуть не треснула грудная клетка.

      – Она у меня добрая, – умилилась бабушка Бэлла.

      Степан таращил глаза – казалось, ему требовалось искусственное дыхание. Стеллочка еще раз приподняла его в поддержке и поставила с собой в пару. Степа предпринял слабую попытку вырваться, но девочка двинула бедром и вернула партнера на место.

      – Это она в меня такая, – разулыбалась бабушка Бэлла, – у меня отбоя от женихов не было. И дочка моя такая же. На любого могла пальцем показать. А выбрала… а сватья… бедная Стеллочка.

      Девочка вовсе не производила впечатление бедной. Она крепко прижимала к бедру Степу, который уже и не дергался, и не подпрыгивал, а стоял покорно и смирно.

      – Скорее! Уже все переоделись! – В раздевалку ворвалась мама с крошечной девочкой, почти Дюймовочкой, у которой на спине был огромный чехол со скрипкой. Скрипка тоже была детской, маленькой, но за спиной миниатюрной Вероники выглядела контрабасом.

      – А что у вас? – заинтересовались мамы.

      – У нас сколиоз из-за скрипки. И подбородок не туда смотрит. И нога. У нас бабушка – скрипачка, – поведала историю семьи мама.

      – А у нас балерина! – откликнулась бабушка Бэлла.

      – Я была против, но свекровь отдала на скрипку. Вот я тайно сюда привела. Я очень танцевать в детстве хотела.

      – Свекрови – они все такие! – заявила бабушка Бэлла и тут же взяла Дюймовочку под опеку: – Стеллочка,