Василий Теркин. Петр Боборыкин

не читали в газетах? – неуверенно и опять с приподнятой бровью спросил он.

      – Да я больше недели и газеты-то в руках не держал. Все на пароходах путаюсь, вверх и вниз.

      – Тогда, конечно…

      «Не речист ты, милый друг», – подумал Теркин.

      – А нешто что-нибудь такое есть? Травля какая… Набат забили?

      – Именно, именно… И так нежданно. Подняли тревогу… Письма… Обличения… Угрозы…

      – Угрозы? Чем же стращают и по какому поводу?

      – Это… сложно… долго рассказывать… разумеется, в каждом акционерном предприятии, – щеки Дубенского начали краснеть, и глаза забегали, – какою целью задаются? На что действуют?.. На буржуазную алчность. Дивиденд! Вот приманка!

      – А то как же?

      Вопрос Теркина прозвучал веско и серьезно.

      – Да разве трудовым людям, – еще нервнее спросил Дубенский, – вот таким хоть бы, как вы и я, следует откармливать буржуев?

      «Ну да, ну да, – думал Теркин, – ты из таких. Не уходился еще…»

      – Не давать хорошего дивиденда, – выговорил он спокойно, – так и акции не поднимутся в цене, и предприятие лопнет. Это – буки-аз – ба.

      – Конечно, конечно! Буки-аз – ба… Но есть предел… Можно… вы понимаете… можно, по необходимости, подчиняться условиям капиталистического хозяйства.

      – Какого? – переспросил Теркин.

      – Капиталистического… понимаете… буржуйного… Но если перепустить меру и… как бы сказать… спекулировать на усиленные приманки – это не обходится без… понимаете?..

      «Без шахер-махерства», – добавил про себя Теркин.

      – Понимаю, – протянул он вслух и сдунул пепел с папиросы.

      – Ну, вот, – оживленнее и смелее продолжал Дубенский, – и надо, стало быть, усиленно пускать в ход все, что привлекает буржуя.

      «Эк заладил, – перебил про себя Теркин, – буржуй да буржуй!»

      – Это вы буржуем-то вообще состоятельных людей зовете? – спросил он с улыбочкой.

      – Представителей капиталистического хозяйства…

      – Да позвольте, Петр Иваныч, вы все изволите употреблять это выражение: капиталистическое хозяйство… И в журналах оно мне кое-когда попадается. Да какое же хозяйство без капитала?

      Он хорошо понимал, куда клонит Дубенский, и сам не прочь был потолковать о том, как бы надо было людям трудовым и новым заводить, что можно, сообща. Но его этот техник начал раздражать более, чем он сам ожидал. Такое «умничанье» считал он неуместным и двойственным в человеке, пошедшем по деловой части. Что хочется ему поскорее начать хозяйствовать – это естественно… Или общество устроить почестнее, так, чтобы каждый пайщик пользовался доходом сообразно своей работе, как, например, в том пароходном товариществе, куда он сам вступает… А ведь этот Дубенский не в ту сторону гнет… Он, наверное, сочувствует затеям вроде крестьянских артелей из интеллигентов.

      И Теркину вспомнился тут его разговор на пароходе с тем писателем, Борисом Петровичем. Он ему прямо сказал тогда, что считает такие затеи вредными. Там, в крестьянском быту, еще скорее можно вести такое артельное хозяйство, коли желаешь, сдуру