Розамунда, любовница короля. Бертрис Смолл

верно, – согласился Хью.

      – Я привез брачный контракт Розамунды и моего сына, Генри-младшего. Розамунда, конечно, станет носить по тебе траур весь год, но контракт должен быть подписан заранее, чтобы отпраздновать свадьбу сразу, как только она тебя оплачет.

      – Вижу, как ты заботишься о племяннице, Генри, – усмехнулся Хью. – Однако я уже позаботился о будущем своей жены, чтобы, когда меня не станет, она могла жить спокойно.

      Генри от изумления на минуту потерял дар речи.

      – Ты не смеешь! – вскричал он наконец.

      – Почему же? По английским законам я единственный, кто имеет над ней права, – проговорил Хью, невероятно наслаждаясь происходящим.

      – Но я ее ближайший родственник! – взвизгнул Генри.

      – А я – ее супруг благодаря тебе, – парировал Хью. – Права мужа превыше прав всех родственников, вместе взятых. Ты не получишь ни Розамунды, ни Фрайарсгейта для своего наследника.

      – Ты немедленно подпишешь контракт! – не отступал Генри.

      И тут Хью не сдержался. Он никогда не ожидал увидеть отчаяние в глазах Генри, услышать мольбу в его голосе, но, как оказалось, ошибся. И теперь разразился неудержимым смехом. На беду, смех перешел в приступ кашля. Хью стал задыхаться и судорожно потянулся к кубку с настоем, приготовленным женой. Но Генри, видя это, отодвинул кубок подальше. Чувствуя, как останавливается сердце, Хью понимающе уставился на него голубыми глазами, в которых так и не погасло веселье. Губы беззвучно зашевелились, прежде чем с них слетели последние слова.

      – Ты проиграл! – выдохнул Хью, падая на подушки. Лицо постепенно накрывали смертные тени.

      Генри тихо выругался, подвигая кубок ближе к своей жертве, чтобы никто не догадался о случившемся. Ему так и не удалось получить подпись Хью, а на подделку он не осмеливался. Все же теперь, со смертью Кэбота, он снова обрел власть над племянницей. Она сделает так, как потребует он, иначе он просто задушит ее голыми руками.

      Генри прикрыл глаза умершему, вышел из спальни и, вернувшись в зал, объявил:

      – Твой муж снова заснул, Розамунда, и передал, что поговорит с тобой завтра.

      – Ты останешься на ночь, дядя? – осведомилась она. – Я отведу тебя и кузена в спальню.

      – Покажи юному Генри дорогу, девочка. Я знаю, где в этом доме комнаты для гостей. Пожалуй, поживу тут немного. Но сначала принеси мне вина.

      Она выполнила просьбу, а потом повела кузена в комнату для гостей, пожелала доброй ночи и поспешно удалилась, решив посмотреть, хорошо ли себя чувствует Хью. Но, к своему величайшему потрясению, обнаружила, что муж мертв.

      Сдержав крик тоски, она позвала служанку и велела:

      – Немедленно беги за мастером Эдмундом. Смотри, чтобы мой дядя тебя не заметил. И позови сюда Мейбл.

      Она уже посылала за Эдмундом, но тот не явился, очевидно, его не было поблизости. Хоть бы сейчас он оказался в доме.

      Служанка кивнула и снова оставила ее одну. Вошедшая Мейбл немедленно поняла, что случилось,