Мелочи жизни. Михаил Салтыков-Щедрин

да и навозу она пропасть сожрет. А навоз-то за пять верст возить нужно.

      – А сколько за нее дадут, если продать?

      – Рублей сто дадут, кому нужно.

      – Помилуй! в ней с лишком сорок десятин!

      – Какая земля, такая и цена. И сто рублей на дороге не валяются. Со стами-то рублями мужичок все хозяйство оборудует, да еще останется.

      Невесело возвращаться домой с такими результатами, а дома барыня чуть не плачет.

      – Помилуй! – жалуется она, – когда же ты навоз вывозить велишь? ведь коровы по уши в грязи вязнут.

      – Погоди, душа моя, дай отсеяться с яровым.

      – Нечего годить; скоро мы совсем без молока будем. Двадцать коров на дворе, а для дома недостает. Давеча Володя сливок просит, послала на скотную – нет сливок; принесли молока, да и то жидкого.

      – Должно быть, прислуга…

      – Помилуй! в деревне жить, да прислуге в молоке отказывать! Известно, по бутылке на человека берут. Шесть человек – шесть бутылок.

      – Однако!

      – Нет, это коровы такие… Одна корова два года ялова ходит, чайную чашечку в день доит; коров с семь перестарки, остальные – запущены. Всех надо на мясо продать, все стадо возобновить, да и скотницу прогнать. И быка другого необходимо купить – теперешнего коровы не любят.

      – А я надеялся постепенно усовершенствовать стадо. Конечно, нужно и прикупить, да не все же вдруг…

      Заранее принятые решения оказываются построенными на песке. Действительность представляется в таком виде: стройка валится; коровы запущены, – не дают достаточно молока даже для продовольствия; прислуга, привезенная из города, извольничалась, а глядя на нее, и местная прислуга начинает пошаливать; лошади тощи, никогда не видят овса. Даже пойла хорошего нет, потому что единственный в усадьбе пруд с незапамятных времен не чищен ("Вот осенью вычищу – сколько я из него наилку на десятины вывезу!" – мечтает барин). Все надо припасти и исправить разом, как бы по мановению волшебства, потому что в жизнестроительстве все подробности связаны: запусти одни – и все остальное в упадок придет. Малейшая оплошность, словно червоточина, проникнет всюду и все заботы приведет к нулю. Какая масса денег потребуется, чтоб все это исполнить?? Где их взять?

      Но помещик недаром называет себя убежденным. Он принимает героическое решение и откладывает добрую часть капитала на хозяйственные реформы. Для деревенской жизни ему за глаза достаточно процентов с остальной части капитала ("масло свое, живность своя, хлеб свой", и т. д.). Настоящего севооборота он, конечно, не дождется раньше трех лет, но зато к тому времени у него все будет готово, все начеку: и постройки, и стадо, и усовершенствованные орудия – словом сказать, весь живой и мертвый сельскохозяйственный инвентарь. И на одной из пустошей он мечтает самостоятельный хуторок завести. Выстроить скотный двор и при нем небольшой флигелек для рабочих, с чистою комнатою на случай приезда. Прудок выроет, огородец разведет.

      – Мы туда чай пить будем ездить, – сообщает он жене. – Это детям удовольствие доставит, а мы между тем присмотрим…

      Через