Хроники Дерябино в трех частях. Часть 2. Дежавю. Лариса Сафо

кофейного цвета глаза и полностью покорился жестокосердному року. А белоснежные волосы его на голове парусом колыхались туда-сюда по направлению льющегося внутрь вагона воздушного потока.

      Подгоняемый окрепшим ветерком кладбищенский сторож и посланец растущей луны добрели до городского морга к концу рабочего дня. В окне на первом этаже они увидели Дим Димыч Кариеса с унылым и придавленным гнётом выражением лица. Ибо открытый им индуктивный метод расследования преступлений пылился под убогим топчаном – мелкие кражонки, бытовые убийства на почве недолива горячительных напитков не удостоились его применения. И даже глубокомысленные беседы с портретом незабвенного сэра Артура Конан Дойла на стене каморки не придавали осмысленности бытия служителя приёмного покоя между этим миром и тем. Как раз сейчас он обращался к нему с высокопарной речью:

      – Достопочтенный друг! Почему русский человек не умеет просто наслаждаться жизнью? Радоваться каждому дню, и не тащить на плечах каждодневный крест на Голгофу общественного блага. Почему бессмысленное существование нам омерзительно и противно? За что нам выпало бремя торить неизведанные пути для всего человечества? За что?

      Любивший обольстительный комфорт и европейский стиль жизни прославленный в веках автор детективов отмалчивался и снисходительно шевелил правой бровью со стены каморки. Хотя мог бы и возразить: в Швейцарии правительство предложило выплачивать каждому гражданину страны по две тысячи двести пятьдесят евро в месяц, просто так и всю дальнейшую жизнь. Провели референдум – народ отказался, инда работать хотят, и иметь цель в жизни. Но он не стал спорить с санитаром морга – общезападный эгоцентризм был в вековом тренде.

      Глухо залаявший пёс Казимир тем временем вывел санитара морга из состояния апатии и застоя. Он взлохматил чёрную шёрстку и стал царапать обитую дерматином дверь подпиленными когтями. Несвойственное собачьей натуре поведение смутило Дим Димыча – Казимир был добродушным и приветливым твореньем божьим. И не дожидаясь стука, Кариес открыл дверь навстречу нежданным визитёрам.

      Чёрногрудый пёс вдруг завертелся волчком и с воем метнулся к седовласому незнакомцу, а засим резко отскочил от него и выскочил в густеющую темноту. Начало визита непрошеных гостей не предвещало ничего хорошего. Однако санитар морга и не из таких передряг выходил бодрым и розовощёким.

      Обойдя хороводом со всех сторон хранящего невозмутимый вид старца, Кариес сразу же проникся к нему пиететом. Всё в его облике было величественно и прямодушно, не смотря на допотопную одежду и сквозивший в глазах голод. Высоченный незнакомец стоял в центре каморки и производил впечатление возникшего среди низкорослых холмов гордого утёса. Правда, он тоскливо поглядывал на тарелку с пышными оладьями, доверху наполненную сахарницу и застывшую на небе облаком сметану в блюдце на обеденном столе. Впрочем, недоедание