Без права на прошлое. Часть 1. Дмитрий Моисеев

лицо Шарманщика. Лицо певца без маски. Выглядело это лицо помятым и печальным.

      – Обожаешь ты геройствовать, брат!

      Маска вернулась на место.

      – Жду тебя завтра, – Охотник прихватил Шарма за подбородок. – Не появишься до десяти тридцати утра, уеду один!

      Шарманщик мотнул головою, освобождаясь.

      – Я подумаю, – он переложил Карлеса с одного плеча на другое, не забыв поправить кобзу.

      – Жду около Бродяжьих ворот, – уточнил Охотник. – Не перепутай!

      – Да помню я, – махнул Шарманщик и легко зашагал по ломаной линии переулка, окруженного безвкусными коробами безликих корпусов складского района.

      – Удачи, брат! – прошептал Охотник, и певец будто услышал, полуобернулся и послал на прощание воздушный поцелуй.

      Охотник улыбнулся.

      Гвардейцы были братьями духа, но отношения между братьями не всегда идеальны. Случались ссоры и ругань, порою доходившие до драк. Лишь Шарм всегда оставался в стороне. Он был всеобщим любимцем, которому прощались и болтовня, и колкости, и проказы. Если мозгом Гвардии выступал Лидер, духом являлся Воин, то Шарманщик был ее сердцем…

      Охотник отогнал воспоминания, что вторгались в сознание назойливым мошкариным роем. Он устал питаться памятью о часах славы, друзьях и победах. Он хотел жить настоящим, но знал, что, лишь собрав рассеянные частички прошлого, сможет осуществить желание, переродившееся с годами в мечту…

      Из-за облачных одежд выползла луна. Охотник стоял посреди проулка и глубоко вдыхал ночной воздух. Он не замечал зловония и смрада большого, грязного города. Он чувствовал только воздух, прохладно обтекающий бронхи и легкие. Сердце билось ритмично и правильно, как хорошие часы из мастерских Тулио Гарро. Замерзшая душа спала под колючим одеялом из потерь и опыта. Старик давно ощущал присутствие людей. Чувствовал кожей, чувствовал всеми органами лучшего в Империи следопыта и зверолова. И человеколова. Одного, двух, трех… Многих, и каждый из этих многих боялся. Кроме одного.

      Смельчак неторопливо вышел на противоположную, облитую лунным серебром часть проулка. Отсалютовал двумя пальцами. Он прихрамывал, но двигался уверенно, явно привычный к недугу.

      Охотник ждал, собранный и спокойный. Вино и кровь воспламенили нервы, вдохнули огонь в закостеневшее от безделье тело. Он оставался спокоен, но чувствовал струящуюся по жилам силу. Могучую силу человека, знающего смерть, но любящего жизнь.

      Хромоногий приблизился к Охотнику и протянул позабытый в борделе посох.

      – Мне кажется, это ваше? – сказал-спросил он, не то извиняясь, не то издеваясь.

      – Благодарю. Я по нему скучал.

      Мужчина сделал шаг назад и улыбнулся. Улыбался он хитро и аппетитно.

      – Меня зовут Патрик Дидо. Мастер особых поручений Имперского Сыска в городе Арабае.

      – Дидо, – задумчиво повторил Охотник, разглядывая человека, который изображал в «Цыпочках» предводителя лжестуденческой ватаги. –