Когда смеется Кутх. Книга вторая. Часть первая. Роман Кузнецов

затруднительно и очень травмоопасно как для пассажиров, так и для техники: глубокие ямы и выбоины, крошеный асфальт, а кое где и полное отсутствие полотна превращали обычную поездку в незабываемое приключение полное опасностей и разных неожиданностей и с непредсказуемым финалом. Счастливчикам удавалось отделаться парой синяков и ссадин и мелким ремонтом подвески. Остальные несли более чувствительные потери. Атаман с водителем дважды обошли свой минивэн и с приятным удивлением констатировали, что серьезных повреждений нет, а подвеску все равно перебирать надо было (прокушенный язык и ушибленный позвоночник в боевой обстановке за ранение не считаются). Казаки уже было собрались продолжить свой путь, как вдруг заметили, что на обветшалой автобусной остановке, метрах в тридцати, сидит пожилая женщина. Как она тут оказалась? Что ждет? Или кого? Как добралась? И как уезжать собирается? Автобусы тут, почитай, недели две не ходят. Атаман кивнул водителю, чтобы остался, мало ли что, а сам, не спеша, направился к женщине. Подойдя ближе, снял кубанку, слегка поклонился и произнес:

      – Доброго здоровья, мать. Ты зря автобуса ждешь, его не будет уже. Если тебе в город, то садись к нам. Подвезем.

      – И тебе не хворать, хлопчик, – спокойно ответила женщина, слегка улыбаясь. – Благодарствую, конечно, но я с вами не поеду. Тут посижу.

      – А что так, мать? Али ждешь кого?

      Женщина внимательно посмотрела на казака, поправляя выпавшую из под платка седую прядь, и произнесла старческим дребезжащим голосом.

      – Сынка жду. Он обещал прийти скоро. Вот я и жду, чтобы не пропустить случайно. Он меня домой и отведет. А выезжайте, хлопцы. У вас дел много. Я старая. Мне все равно где ждать.

      – А где сын то твой?

      – Вестимо где, ушел со всеми. Сказал, что вернется скоро. Я ему по телефону звоню, а он не доступен. Может сеть не ловит, может еще чего.

      – А ты сама-то откуда, мать?

      – Здешняя я. Вон там моя хата, – женщина махнула в сторону видневшейся деревни. – Я тут, почитай, каждый день сижу. Как бы не проехал сынок мой.

      – А как зовут сына твоего, – атаман сел рядом, – мы только оттуда. Да и завтра опять поедем. Может, передадим чего.

      – Андрей его зовут, Степаненко, – женщина вопросительно посмотрела на атамана. Ее глаза светились надеждой и любовью. Однако во всей ее фигуре, позе, повороте головы, опущенных уголках губ сквозила тревога, страх, неуверенность и немая мольба. Атаман смотрел в глаза этой уже далеко не молодой женщине и не знал, что сказать. Соленый ком застрял в горле. Вполне возможно, что ее сына уже не было в живых. Он ничего не слышал про Андрея Степаненко. Это не значит, что его не было, но все-таки. Однако, ему рассказывали, что был какой-то Андрей, разведчик, который не вернулся с задания. Может это он. От того и не звонит.

      – Нет, мать, не слышал, – атаман отвел глаза. – А он у тебя