Муза и проза. Марина Волкова

интерьерных деталей? А может, цвет шрифта имеет магическое влияние на реакцию публики? Что же, господа, жизнь текста может весьма эффектно начаться, продолжиться и завершиться исключительно на бумаге. Дальше этого дело не двинется.

      Но поскольку пессимизм – не моя стихия, я завершу данное вступительное выступление очередным анекдотом. Я была очень дотошной студенткой, занималась по пять часов в день, ходила на все концерты и с кем только не играла, читала трактаты на немецком, и мне казалось, что я достойна больших похвал. Но вот однажды в консерваторию пришел один мальчик и поступил на дирижерский факультет к Геннадию Рождественскому. Его очень интересовала старинная музыка, он подходил к нам с блестящими глазами, делал кучу комплиментов, обаяние его было сногсшибательным, но мы смотрели на него надменно и свысока. Спустя три года он поехал на один из самых престижных конкурсов старинной музыки в Брюгге и занял второе место, как клавесинист. Нет, это не вымысел, это реальная история, он действительно первоклассный и совсем молодой дирижер, который регулярно получает награды за игру на клавесине. А комиссия конкурса в Брюгге ему сказала вот что: «Максим, мы тебе даем премию за талант! Клавесинизма-то у тебя, конечно, нет!»

      К барьеру!

      Мы все очень привыкли к наискучнейшей мысли, что фокусы показывают в цирке, лошади скачут на ипподроме, ставки делают в казино, любовь крутят, чтобы как в кино, стоят столбами исключительно на параде, вышагивают по красной дорожке, как Николь Кидман, одеваются так же плохо, как …. Ну, это неважно! Михаил Жванецкий, конечно, что там скрывать, сказал о консерватории абсолютно все, что он думал и главное, настолько в точку, что аплодировать даже как-то неудобно, потому что добавить, впрочем, на самом деле нечего. И чего бы такого изменить в консерватории, чтобы словечки вроде «храм нео-искусства», «пристанище забытых муз», «элита моно-перформанса на лестницах» – стали не такими комическими?

      Нет, пытайся – не пытайся, на выходе останешься ни с чем. Структура сия потому и устояла, что постоянство – не то что бы свято или как-то сакрально в данном случае, нет, постоянство здесь – основный механизм, действующий мощно, фундаментально, непрошибаемо, одним словом, профессионально до надрыва! На таком фоне представить Вы вольны кого угодно, вплоть до министра финансов, посетившего церемонию вручения дипломов счастливым выпускникам. Но это уже было тогда, когда я несколько лет, как все это закончила и, выйдя из стен, вдохнула, наконец, воздух свободы!

      Ни равенства, ни братства рядом я, конечно, не обнаружила, а может быть, плохо искала, но речь не об этом. Речь пойдет о сценариях, декорациях, публике, о костюмах, о режиссуре и драматургии, одним словом, господа, дышите глубже, речь пойдет о постановке бессмертного и обязательного программного спектакля по имени «Зачет».

      Зачет имеет точную дату и время, надвигается верной поступью, мерным биением календаря, не сворачивает в сторону, не перешагивает через все фигуры по шахматной доске,