Баба Яга, костяная нога. Эла Бо

Ладно, хоть ушли уже все. Даже Карлитос не подает признаков жизни: « В гроб наверное улеглась, отдохнуть до заката. Вампирша коммунальная. Помесь комара с обезьяной. Пусть только попробует сейчас вылезти!» Спокойно осмотрела себя… основательно помылась… чуть ли не флакон геля извела на себя… как будто ничего не обнаружила, но… покалывание и зуд хоть и прекратились, но сейчас у меня было такое ощущение, словно кто-то щекочет меня изнутри. Как будто кровь стала газированной и маленькие шаловливые пузырьки играют друг с другом в догонялки, причем вприпрыжку. Мне вдруг тоже захотелось попрыгать, а еще посмеяться. Губы сами собой растянулись в улыбке… нет, смех прямо-таки разбирал меня… вот сейчас я открою рот и он, смех этот, вырвется наружу… такой же газированный, как и кровь… нет, он будет похож на шампанское… сейчас вылетит невидимая пробка… ой, я не могу, хочу попрыгать и все тут…

      Я подпрыгнула. О-о! А я еще ничего! Только вчера я думала, что мой рекорд высоты 5 см от пола. Подпрыгнула еще раз и еще, и еще… и выше… Смех хлестал из меня, как из сорванного крана. « Пойти, прокладки что-ли сменить! Добавлю себе крылышек!»– Я уже хохотала во все горло. Прямо с места, без разбега крутанула тройной тулуп или аксель… кто там разберет, да и не важно… теперь все уже не важно! Приземлилась на свой старенький диван… уй!… Меня подбросило вверх… халатом зацепилась за люстру. Повисела немного, подрыгала руками и ногами. Бесполезно. То ли люстру здорово приколотили, то ли ткань попалась излишне качественной… Да ну его, этот скучный халат цвета одного из пятидесяти оттенков! Пусть остается на люстре. Я расстегнула пуговицы и выскользнула на свободу.

      Что-то надо одеть. В одном нижнем белье неудобно скакать по квартире. Где там моя ночная сорочка? Чего это меня сразу скривило? Нет, не хочу. Душа просит чего-то яркого, необычного. Где бы его еще взять, яркого-то этого… А-а, кажется, вспомнила. У Владимира большое банное полотенце есть. Да что там полотенце. Это почти простынь. Внука с ног до головы укутать можно. Завернулась, прикрутила, привязала. Вроде нормально получилось. « Что бы еще такого сделать? А что мне сейчас хочется? Ага! Интересно, чем там истукан каменный занимается? Ворон своих строит! Ха-ха! А они ему в отместку усердно гадят на макушку!– Я злорадно улыбнулась.– Так ему и надо! Нечего руки распускать! Булыжник приставучий!» Зеркало засветилось.

      Я подошла поближе, надеясь получше разглядеть, но не удержалась, украдкой посмотрела на мужчину, любуясь его слегка растрепанными волосами. Одна прядь упала ему на лоб, отчего лицо его, смутно знакомое, стало по-мальчишески озорным. Неожиданно возникшее шальное желание погладить его по голове так напугало меня, что я поторопилась спрятать руки за спину: « Вовсе уж рехнулась! Никак ягодкой опять себя почувствовала! Позорище!» Но взгляд против воли скользнул ниже, на его грудь, бугрившуюся стальными мускулами, на плоские мужские соски в спутанной курчавой поросли, покрывавшей его грудь и сбегавшей сужающимся ручейком вниз под пояс брюк. Он был великолепен, глупо было бы отрицать. Признавшись в этом самой себе, я лишь расстроилась. Такие роскошные экземпляры