Баба Яга, костяная нога. Эла Бо

Причем покалывало уже не только в боку. Так, легонько, но хотелось почесаться. « Как бы тут чего не подхватить, а то принесу домой вшей вместо денег. Лариска меня тогда точно на цепь посадит и прикажет без разрешения из дома не выходить. Да и то под надзором.» Мне подобная перспектива почему-то показалась забавной. Нормальный человек бы занервничал… только… уж так не хотелось быть обычной и нормальной. « А я бы не прочь пошалить сейчас. Жаль, Владимира рядом нет. Могли бы мяч во дворе погонять. Хватит ему без конца детские глазки мониторить… А может в магазин заглянуть, обнову купить… или хотя бы торт… Чего же мне хочется сейчас? Никак не пойму.»

      Подоспела, как по заказу, маршрутка. Настроение, несмотря на зуд, упорно продолжало ползти вверх по шкале улучшения. Светило солнце, погода обещала весь день быть великолепной, где-то звучала знакомая песня. Знакомая в том смысле, что с ней хочешь-не хочешь, а познакомишься. Везде она звучит: с экрана телевизора, по радио, из открытых окон… А-а, вот и метро. Выпрыгнула из автобуса и, легкомысленно помахивая сумочкой, бодро зашагала к подземке. И это после двенадцатичасового рабочего дня! « Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» – Промурлыкала я, восхищаясь сама собой.

      Вагон был полупустой. Я уселась, пристроила сумочку рядом… Вот хочется мне улыбаться, ничего не могу с собой поделать! Люди оглядываются на меня. Напротив бойкий старичок устроился. Подмигивает чего-то, старый валенок. А я улыбаюсь еще шире. Мужчина молодой подошел ко мне и протянул букет цветов. Возьмите, говорит, мне они не пригодились, а вам, говорит, сейчас только цветов не хватает. Приятно, говорит, видеть счастливых людей…

      Довольный Рудольф развалился на мягкой, пожалуй даже слишком мягкой для настоящей, траве, руки заложил за голову, посмотрел на небо, прищурился.

      –Надо бы яркость убавить. Слишком слепит,– появившееся по заказу пушистое белое облако слегка зашторило светило.– Так, хорошо. Чего еще не хватает? Да, помню, там еще ручей был.

      Память услужливо вынула из своего хранилища именно то самое утро из далекого детства, когда юный барон, воспользовавшись отсутствием родителей, сбежал от надоевших воспитателей. Без особых хлопот добравшись до ограды старого парка, ревниво оберегающего, словно жемчужину драгоценную, великолепный белый особняк, мальчик задумался на секунду, вспоминая случайно услышанный разговор о сломанной решетке. Прошелся вдоль ограды, подергал прутья… Вот он, путь к свободе!

      Тогда-то и наткнулся Рудольф на маленькую лесную полянку, сразу и навсегда поселившуюся в памяти зеленым душисто-травяным убежищем. Там, в счастливом детском воспоминании весело журчал ручей, пели птицы. От солнечного тепла, насквозь пронизанного цветочно-ягодным ароматом, лень было даже шевелиться. Хотелось просто лежать и смотреть на легкомысленную бабочку, упорно желающую приземлиться на его нос… Шорох в кустах отвлек его от воспоминаний. Рудольф оглянулся и, разглядев посетителей, лишь поморщился.

      –И