Невеста без места. Наталья Сапункова

полдень уже миновал и красно солнышко покатилось вниз. Все столы – во дворе, и княжеский тоже, чтобы князя с княгиней всем издалека видно было. Которые столы для князя и самых почетных его гостей, те скатертями застелили праздничными, браными[15], дальние не застилали вовсе – ну, это как водится, где же столько скатертей напасти и как их отмывать потом, после пира, это одной ключнице княгининой ведомо. На княжеском месте на скамью ковер постелили с дивными птицами. Сперва пироги всякие поставили, да пиво и меды в корчагах, да душистый взвар, чтобы всякий пришедший сразу мог отведать, чего душа запросит.

      Девичий терем[16], само собой, позади всех стоял, так что главного крыльца и площади перед стольной палатой из его окошек не увидеть. Потому Велька, наскоро умывшись и приодевшись, пробралась в сени возле кухни, отодвинула заслонку на окошке, выглянула – вот отсюда видно было все.

      Народ на дворе уже собирался, бояре с женами, и нарочитые горожане[17], и старосты всех концов городских. А за воротами вовсе толпа стояла, из купцов, мастеровых, люда проезжего. Купцам, недавно прибывшим, перед завтрашним торгом положено было князю поклониться подарками, а иным и дело какое разобрать, и о нужде своей попросить. А после и про то, что дочь отдает в Карияр, князь сударю-Верилогу, городу своему стольному, и объявит. Вон сколько дел, только и названия, что пир. А Вельки там, сказано уже, опять не будет. Но теперь это ее, скорее, радовало. И купцов-оборотней она боялась, могут ведь явиться с подарками, увидят – и куда глаза девать? И что Венко рассказал про оборотней и про арьев, ей совсем не нравилось. Лучше уж больше ни с какими оборотнями не встречаться, недаром и бабка Аленья их не жаловала. Другая тревога – Венко. А ну как все же он сюда заглянет нынче?

      Сон не сон, леший не леший, кто бы ни был он, а только не сомневалась княженка Велья, что не будет в ближние дни у нее дум желанней, чем об этом молодом купце. И в то же время она не сомневалась, что видеться им больше не нужно. Чаяна верно тогда говорила: дочери у князя рождаются не для своего счастья, а для долга. Замуж им выходить за кого отец велит, а уж чтобы за купца – никогда. Так пусть лучше и не узнает парень, что за русалку поймал он на нынешнюю Купалу. А потом, со временем, все и забудется.

      – Княженка, – окликнули ее негромко.

      Велька отпрянула от окошка, обернулась. На нее смотрела высокая худощавая старуха в темном платке, опершаяся на длинный, выше ее роста, резной посох, – Даруна, старшая волхва из Ладиного святилища. Видно, только что вышла из кухни.

      – Матушка Даруна, – Велька поклонилась.

      Волхва протянула сухую, как ветка, руку, погладила Вельку по плечу. Глаза ее, несмотря на старость, смотрели, как всегда, светло и ясно, и – горестно, и впервые Велька поежилась под этим взглядом.

      Волхва качала головой.

      – Смотрела, девонька, я на воду для сестрицы твоей, и для тебя тоже. Непростая у тебя дорога. Ты поосторожничай, милая.

      У Вельки холодок пробежал по коже.

      – Мне в дорогу отправиться предстоит, матушка? А куда

15

 Браная ткань – ткань с вытканным узором, который получается путем отбора нитей основы, а иногда и введением дополнительного челнока с нитью другого цвета. Ручное тканье – вообще процесс небыстрый, а возня с узорами удлиняет его в разы, и, соответственно, стоимость ткани тоже возрастает. Так что браная скатерть – вещь дорогая и является признаком богатства.

16

 Девичий терем – терем, в котором жили взрослые дочери князя со своей прислугой; находился в глубине двора.

17

 Нарочитые горожане, мужи – уважаемые, облеченные доверием, элита города.