Добрая земля за Иорданом. Леонид Гомберг

«Хатат» – не склонность человека к греху, а направленность греха к человеку. И, стало быть, дело самого человека распорядиться своими взаимоотношениями с «хатат». Повторим: мысль эта выражена в подлиннике таким образом, что ее очень трудно воспринять в привычной системе координат. Это не раз отмечали исследователи Пятикнижия, в том числе и знаменитый философ Мартин Бубер.

      Рассказ о трагическом инциденте начинается так: «И сказал Каин Авелю, брату своему… » (Быт. 4;8). Эта фраза представляется недосказанной: в переводах многоточие, реальное и подразумевающееся. В подлиннике знаки препинания отсутствуют. Так что же сказал Каин? Исследователи говорят о пропуске, о лакуне в тексте. Но так ли это? Имеют ли слова Каина хоть какое-нибудь значение для понимания происшедших событий? Нам дали понять: между братьями состоялся непростой разговор, инициатором которого стал Каин. При этом возможны два варианта развития событий: либо Каин прямо высказал брату свои претензии, после чего и возникла ссора, либо, наоборот, хитростью попытался усыпить его бдительность, чтобы нанести упреждающий удар.

      Устная, талмудическая традиция евреев дает свою интерпретацию так называемой лакуны в тексте.

      «И сказал Каин Авелю, брату своему:

      – Поделим мир между собою.

      – Поделим, – согласился Авель.

      Взял Каин землю, а Авель стада. И условились не затрагивать один владения другого»[27].

      Так состоялся первый в истории раздел движимого и недвижимого имущества. Согласно этой версии, конфликт произошел после того, как Авель погнал свои стада по земле, которая в результате раздела теперь принадлежала Каину. Каин возмутился, и Авель в сою очередь предъявил брату претензии, поскольку тот носил одежды из шерсти его овец. Речь, стало быть, идет об имущественном споре. Поскольку никакого правового регламента разрешения подобных споров не существовало, конфликт перерос в трагедию.

      «И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля и убил его» (Быт. 4;8–9).

      Устная традиция комментирует это так: «Погнался Каин за Авелем по холмам и долинам, пока не настиг его. Завязалась борьба. Не выдержал Каин, упал и, прижатый к земле, стал молить о пощаде: «Авель, брат мой! Нас двое на земле. Умертвив меня, что ты ответишь отцу нашему?» (В переводе Семена Фруга слово “отец” написано с маленькой буквы, но сомнительно, чтобы речь здесь шла об Адаме. – Л. Г.) Сжалился Авель над Каином, освободил его. Встал Каин и убил Авеля. Медленно, долго убивал его Каин: схватив камень, но не зная, как нанести смертельный удар, он наносил ему побои по всему телу, пока не перешиб ему горло, – и Эвель умер»[28].

      «Несмотря на то, что Всевышний ввел смерть в существование людей, до сих пор никто еще не умирал, – рассуждает Борис Берман. – Каин не мог видеть смерть, мертвого человека. Да и понимал ли он, что это такое – умереть? И откуда ему было знать, что вообще возможно убить человека, то есть искусственно и насильственно выпустить

27

Агада. Сказания, притчи, изречения Талмуда и Мидрашей; пер. С. Фруга; Ростов-на-Дону: Феникс, 2000, стр. 28

28

Там же, стр. 29